Сгущаются сумерки В синем саду. Я умер И больше сюда не приду. Я словно в сгущенку Вечернюю влип И слушаю шорох, И кашель, и всхлип. Кустарники чуют Попавшего в синь, Как совку ночную И шелк паутин. Мяукает котик, Зрачками грозя И видя все то, что увидеть нельзя. Русалка - девчонка С лазурным лицом Поит русальчонка Волшебным винцом, А леший несчастный С бутылкой пивка - Не красный от пьянства, А синий пока. Все машут, и манят, И в гости зовут, Они понимают, Что я уже тут. И только Она, Как ни грустно, увы, Не видит меня В густоте синевы.
Ты знаки оставь В тот же день, в тот же час – На синей реке Синеву твоих глаз, Кругов хула-хупы на синей воде, Дерущихся псов на звезде-бирюзе, И контура синего тень на стене. И синь-холодок, что бежит по спине, Живую настойку на синем меду, А я сколько надо тебя подожду.
Я в синем тумане, в болезни, в бреду, один (между нами) бреду и бреду. Тревожные лица - чужие слова. Не синяя птица - куйлюкнет сова. Озноб темно-зимний в далеких лесах. Плутаю не в сини - в любимых глазах.
Проникновенно, Юрочка. Атмосферная, глубокая печаль, несмотря на пьющего лешего. Как у тебя так получается?
Осилив Алисин синеющий взгляд, Василий идет на Восток и Закат. По синему лесу, где волки и лисы, Опять он вернется ко взгляду Алисы. Курдюкнет в лесу белоснежный баран, Куйлюкнет сова из заоблачных стран, Кунштюкнет мышонок, на спинку валясь, Не тронет Василий его, умилясь. Все по цепи ходит. Алиса молчит. Лысеет Василий и ест калачи.
Привет, Марго, я очень рад. А русальчонок, он, наверно, кудрявый, типа Амурчика маленького, непослушный, хулиганистый, мама его за ногу еле удерживает Леший - папа их, наверно. С такой решительной русалкой, алкоголиком ему не быть!!! Ну пива бутылочку в зарплату, это она ему еще позволяет
Может, и кудрявый - что-то вообще такого персонажа ни в одной сказке не припоминаю, так что Вы тут первопроходец, Вам и карты в руки: каким нарисуете, такой и будет.
А насчет бутылочки пива только в зарплату - это Вы уж слишком жестоко. Ладно бы еще по выходным. Хотя хто его знает, по каким дням у леших зарплата - мож, ваще кажинный день.
Спасибочки)
Сижу у воды, в синей грусти склонясь.
Хочу, чтобы ты щас услышал меня.
Я знаки тебе оставляю в саду,
чтоб знал: ты дождись, а я скоро приду.
Ты знаки оставь
В тот же день, в тот же час –
На синей реке
Синеву твоих глаз,
Кругов хула-хупы на синей воде,
Дерущихся псов на звезде-бирюзе,
И контура синего тень на стене.
И синь-холодок, что бежит по спине,
Живую настойку на синем меду,
А я сколько надо тебя подожду.
в болезни, в бреду,
один (между нами)
бреду и бреду.
Тревожные лица -
чужие слова.
Не синяя птица -
куйлюкнет сова.
Озноб темно-зимний
в далеких лесах.
Плутаю не в сини -
в любимых глазах.
Проникновенно, Юрочка. Атмосферная, глубокая печаль, несмотря на пьющего лешего. Как у тебя так получается?
Осилив Алисин синеющий взгляд,
Василий идет на Восток и Закат.
По синему лесу, где волки и лисы,
Опять он вернется ко взгляду Алисы.
Курдюкнет в лесу белоснежный баран,
Куйлюкнет сова из заоблачных стран,
Кунштюкнет мышонок, на спинку валясь,
Не тронет Василий его, умилясь.
Все по цепи ходит. Алиса молчит.
Лысеет Василий и ест калачи.
Леший - папа их, наверно. С такой решительной русалкой, алкоголиком ему не быть!!! Ну пива бутылочку в зарплату, это она ему еще позволяет
А насчет бутылочки пива только в зарплату - это Вы уж слишком жестоко. Ладно бы еще по выходным. Хотя хто его знает, по каким дням у леших зарплата - мож, ваще кажинный день.
Спасибо.