- Не зря мне всю ночь снилось, будто выхожу я в ромашковое поле, а ты там стоишь в своих красных труселях. Я подхожу к тебе, говорю, давай, мол, нахлобучу тебя, Михалыч? А ты труселя-то красные сымаешь, а под ними - оранжевые стринги! :)))

Извините, не удержался от такого комментария. ;)

Она всегда за всё благодарила,
краснела, словно мак, перед разлукой
и прядь волос на пальчик - очень мило -
крутила. И молчала, бука-букой.
Но, потерявшись в складках покрывала,
она раскрепощалась. Пела даже,
и от любви под утро растекалась
абстрактным нежно-розовым пейзажем))

Сам Казимир балдел от тех пейзажей,
Свои квадраты в клочья изодрав.
Обрывки съел и проглотил, и даже
Его собачка обругала: «Гав».
Она ж, кисельным берегом растекшись,
Изящно обрамляла океан,
А Казик плакал на блинах у тещи,
Что кончился абстрактно их роман.

ничего себе резонанас))
удовольствие получила и от работы и от всех гламурно намусоривших))

Спасибо, Шах!

А все так здорово написали! Дай Бог почаще!

видать, где-то слуги Всевышнего рассыпали чудную пыль вдохновения)))

Юра, ну как же здорово! Всё ваше понравилось. Успехов!

Леша, привет!
Мне тоже все наше нравится, но я же человек необъективный)))

Спасибо и за оценку и пожелание!)

Когда мне дурно после возлияний,
Я чищу зубы, даже не курю.
И рассекаю в красном сарафане…
Нет, не по лугу, а по январю.
Январь такой… ужасно-чёрно-белый,
Иль бело-серый, впрочем, всё равно.
А я в солярии подзагорела,
И выгляжу, наверное, смешно.
Но я, упрямо, кисти в краске синей
Кладу с собою рядышком в постель,
И васильки цветут, как на картине,
Хоть на дворе январская метель.
Забыла о своём недомоганье,
Уверенная – любит он меня,
Хотя вчера кляла его по пьяни…
Ушли сомненья, вышел отходняк.)))

Когда я выпью виски плюс Шампанское,
И к горлу начинает подступать
Вся эта непонятная субстанция,
Я спать ложусь отнюдь не на кровать.
Я в коридоре прикорну на коврике,
Поджавши ноги плотно к челюстям,
И вспоминаю о любимом облике,
Сначала в общем, после – по частям.
И быстро происходит улучшение,
Коктейль от горла отступает вниз,
И я тебе звоню без разрешения,
И жду упорно, выйдя на карниз.

Юра, очень хорошее стихотворение!

Просто невозможно не откликнуться:

Марш художников

Гремя огнём, сверкая блеском стали
И не надев на голову колпак,
Ложусь я спать!
– Что, с женщиной?
– Едва ли!
С малярной кистью! И не просто так!

Я ведра с краской ставлю в изголовье
И погружаюсь в черно-белый транс.
Простите, вёдра, вы ко мне с любовью
А у меня какой-то диссонанс.

Заводов труд и труд колхозных пашен –
Всё это чёрно-белая среда.
Мой сон цветной заводов этих краше,
А эти пашни все – белиберда.

Враг в камуфляжно-красном сарафане
Ты будешь бит повсюду и везде,
Хоть у меня неровное дыханье,
Хоть у меня дрожанье кое-где.

Я слышу - кто-то подо мною плачет
С пока еще не высохшей косой…
Мой сон цветной и, как любовь, горячий,
Я в нём нагой, весёлый и босой!

Пора вставать и начинать с начала
Движенье в черно-белых красках дня…
Но кто же мне заляпал одеяло?
Чуковский! Улетела простыня...

Спасибо, Сергей!))))
Что меня всегда восхищает в твоих эксах - это использование практически всех ключевых (и не только) слов автора стиха, даже точнее их переставление с новым юмором и смыслом. Я так не умею.

Ну, Чуковский так Чуковский.

Ночь с Федорой

Когда мне плохо, я иду к Федоре,
Пускай неряха, это не беда.
Заляпана подушка в помидоре,
И простыня в классических следах.

Посуду не помоет хоть ты тресни,
Так почему весь вечер я пою
Любовные и маршевые песни,
Дивясь Федоры рваному белью?

Ну как попал я в сети паутины,
Висящей у Федоры по углам?
Тружусь я, как моряк в сезон путины,
И от усилий рвусь напополам.

Всю ночь в работе провожу усердно.
Федора стонет. Жарко. Ночь в окне.
Ну вот и все. Конец. Вернулся сейнер.
И чайник закипает на огне.

Я тихо, по-английски, не прощаясь,
Иду по темным улицам домой,
Напившись восхитительного чая,
Из дома притараненного мной.

Вот удивится милая Федора,
Проснувшись на рассвете без меня:
Посуда мыта, мыты помидоры,
Пол выметен, блистает простыня.

Юра, ты умеешь так прекрасно писать, что, по-моему, никаких дополнительных умений уже не нужно!


Разреши подарить тебе песню:

Федора

Когда на сердце горе
И холодно в груди,
Прошу тебя, к Федоре
Ты лучше не ходи.
Сиди себе, покуда
Слоняется в полях
Федорина посуда
В траве и ковылях.

Помыть её беднягу
Федоре недосуг,
Федора глушит брагу
В кругу своих подруг,
А мимо парни ходят
И девушки снуют,
Посуда колобродит,
И в доме неуют.

Кастрюли, миски, ложки,
Стаканы, дуршлаги,
Смекают понемножку –
Федоре мы враги!
Она не варит кашу,
Она не варит щи,
Эмаль страдает наша
От трещин и морщин.

Ушли они навеки,
Федоре на беду.
В чём делать чебуреки
И прочую бурду?
И больше нет надежды,
До той поры, пока
Федора не удержит
Хотя бы мужика.

Сережа, спасибо!
Песня супер))))

Когда мне не хватает
И света и тепла,
И Солнце не летает,
И не видна Луна,

Когда и все светила
Не вышли на парад,
Ищу я крокодила
По имени Марат.

Он съел Луну и Солнце
И распугал других,
А сам лежит, смеется,
Что встал не с той ноги.

Диету нарушая
Вперед на много лет,
Лежит и предвкушает,
Как съест парад планет.

А я, хоть ноги в пледе,
Спасаюсь ото сна.
Иду звонить медведю
Из ближнего села.

Медведь - борец известный,
Штангист и акробат,
Он со своей невестой
Выходит на Арбат.

Хватает крокодила
Почти что за грудки,
И яркие светила
Как прежде высоки.

А бедный аллигатор
С потертым котелком
Несчастным депутатом
Выпрашивает корм.

И говорит уныло,
Что он не ел сис жур.
А он довольно милый,
Теперь я с ним дружу.

Здорово!
Прошу прощения, ещё один экспромтик - грустный:

Крокодил по кличке Робеспьер

Когда мне не хватает
Ни света, ни тепла,
И Солнце не летает
В отсутствие бабла,

Когда не вышел рылом
(Ушастый, например),
Ищу я крокодила
По кличке Робеспьер.

Он съел Луну и Солнце
И распугал других,
Маратов и Дантонцев –
Ведь встал не с той ноги.

Диету нарушая
Вперед на много лет,
Лежит и предвкушает,
Марий-Антуанетт.

А я, хоть ноги в пледе,
Да плюс вечерний жор.
Иду звонить медведю,
Чтоб сделал термидор.

Медведь - борец известный,
К тому же – старый мент,
Он со своей невестой
Отправился в Конвент.

Хватает Робеспьера
Почти что за грудки –
Такая уж манера,
Иначе – не с руки.

И тащит Робеспьера
(Трудящимся не ври,
Тиран, палач, холера)
В тюрьму Консьержери.

Потом – на гильотину...
Бедняга крокодил –
Прикончили скотину.
А я ведь с ним дружил...

Спасибо, Сережа! Чего-то я раскис совсем от твоего замечательного стиха, пойду искать чистый платочек)))))

Мы приходили к Федоре,
И погружались в море.
В море любви и ласки.
Я ей рассказывал сказки,
А аллигатору ванну
Мы наливали с шампунем,
Сами же шли к дивану,
Пахнущему июнем.
Я, уложив Федору,
Шел убирать квартиру,
Слушал ночной город,
Кушать давал крокодилу.
После мы пол подметали,
Чистили обувь Федоры,
Ясно, не за медали
И не за помидоры.
Просто любили бедняжку,
Разве она виновата.
Слезы роняя, тяжко,
Горько вздыхал аллигатор.
«Что же, Марат, погнали».
Мы целовали Федору.
А все эти трали-вали,
О них не было и разговору.

Люди идут к Федоре

Люди идут к Федоре,
Слова их порою грубы,
О том, что нужна посуда,
С усмешкой они говорят,
Но снятся гостям Федоры
Застрявшие в мясе зубы
И снится гостям Федоры
Закисший давно салат.

Люди идут к Федоре,
Им, в общем, немного надо,
Тарелку грибного супа,
Цыплят табака чуть-чуть,
Но снятся бродяжьим душам
Обжаренные купаты
И говорит бродяга:
"Ты соли не позабудь!"

Люди идут к Федоре...

Когда мне скучно, я беру ведро
и смешиваю краски фанатично
под Мориса Равеля "Болеро".
А впрочем, под кого - не так критично.
Заляпаны подушка и кровать,
и сине-красным стало одеяло.
Теперь другое дело - можно спать,
вот только ты б ко мне не приставала!

«Совсем не так критично, под кого», -
Сказала тихо докторша «Аз-Арта».
Тут все упали, повредив его –
Малевича квадрат - восьмого марта!
Взамен ей дали ватман и мольберт
И привели кровать ее в порядок.
А к ней пристал какой-то «энгельберт»
И пел ей песни в выступы лопаток.

Чтоб вместо женщины постель делить с малярной кистью -
До этого не смог бы допереть сам Казимир.
А впрочем, надо разобраться: если кисть та лисья,
Вполне возможно, это редкий, ценный сувенир.



PS. Ну, "Аз-Арт" даёт! Практически одновременно выступили - а ведь не сговаривались.))))

Марго, я сплю с малярным аппаратом,
Малевич же с женой, когда болел,
Валетом спал бубновым и квадратом,
Чтоб избежать пересеченья тел))))

"Аз-Арт", я вам очень рад, друзья! Спасибо)))

Когда мне плохо, не одев пижаму,
не выключая телек и планшет,
ложусь я спать не с тем, с кем я лежала,
а с тем, с кем не спала ещё вообще.

Светильник вырубаю в изголовье,
хватает плазмы, зря чего светить?
А рядом улыбается Сталлоне,
рассматривая вишенки груди.

Я вижу, как облизывает рот он,
как направляет пушку на мишень
И, вдруг, я говорю: - Ты хочешь "Ролтон"?
А я - не "Ролтон",
я - фрикаделька в жареной лапше)))
L.

Оля, спасибо!) Значит, и у тебя такое случается. Хорошо, что поделилась опытом)))

Когда мне плохо, я ложусь одетым
В раскрывшую объятия кровать
И думаю о том, что кто-то где-то
Кого-то начинает целовать.

Тогда снимаю сетку для прически,
Взъерошиваю волосы гнездом,
И на эффектном смокинге полоски
По черному рисую серебром.

Я начинаю в темноте светиться,
Теперь меня в любом кошмарном сне
Объедут лихачи-мотоциклисты
А ты, конечно, прибежишь ко мне.

Проснувшись, раздеваюсь для порядка,
Стелю кровать, встречаю новый день
И вспоминаю, как же было сладко…
Но от тебя осталась только тень.