Мне бабка говорила:
«Расти, моя краса!»
Руками тень творила,
Скрывая небеса.
Была бабуля больше
Всех родичей своих,
А я — былинки тоньше,
Внизу, в тени у них.
Июльскою порою
В медовой духоте
Цвела она с сестрою,
Неся на высоте
Победно и могуче
Роскошество венца,
К нему слетались тучей
Мохнатые тельца.
Меня скрывала бабка
По осени листвой,
А под луною гладкой
Был слышен волчий вой.
И было бабке сотни
Две, может, только лет,
Когда лесничий отнял
Грядущего секрет:
Упала липа-сказка
Под острым топором.
Была тогда опаска,
Что ствол-то целиком
Везти — никак не сдюжить!—
Уж больно велика!
Но мужичок не тужит —
Рука его крепка,
Пила остра! Сгрузили
На пять больших подвод…
А пчёлы всё носили
С упавших веток мёд…
Слыхала, что из бабки
Наделали досок,
И в бане стены гладки,
Полок и потолок —
Всё сделали из липы
Пахучей, как елей;
Такой вот, пар да хрипы,
Конец достался ей.
А мне открылось небо,
Стрижей весенний свист
И гром, что раньше не был
Так яростно речист.
Я помню, как бабуля
Говаривала встарь:
«Расти, моя красуля,
И летней зорьки ярь
Полюбишь, как синица,
Встречающая рань,
И ветер, что резвится
Вокруг, куда ни глянь.
Ты станешь выше, краше,
Чем я иль мать твоя;
Лесное царство наше,
Зелёные края
Гордиться будут липкой,
Что так мала теперь.
Ты всё глядишь с улыбкой;
Ты, внучка, бабке верь!»
И вот главой высокой
Я краше всех вокруг.
В версте, неподалёку,
Дубок растёт — мой друг.
Поёт мне высь-голуба
И солнышко поёт,
Что бабушке-то любо,
Как внученька живёт!