Если проходите ад – проходите.
Главное – сухо, комфортно внутри.
Помнит и жалует каждый воитель
путь в никуда – хоть ты память сотри.
Даже творец, перепутавший двери,
долго исходит и мнётся в речах.
Данте, который ещё Алигьери –
столько кругов намотал, что зачах.

Если готовитесь в рай – это благо,
всенепременно, когда выйдет срок.
Граждане терпят, к тому же бумага
вынесет всё, что прокашлял пророк.
Там, говорят, и порядок не скотский,
можно гулять, закусив удила.
Только Владимир, который Высоцкий,
ждал, чтоб она и из рая ждала.

Лучше в чистилище, это – как в бане:
всяк предъявляет лишь то, чем богат.
Справил потребности на автобане,
в барском пруду утопил агрегат,
пил стекломой в Новый год под куранты –
в общем, грехи не такие уж, чтоб...
Данте, который к тому же Дуранте –
всё описал, и не по лбу, а в лоб.

Бренная жизнь не бывает другою.
По разнарядке проходит она.
Но будь ты знатью, служивым, слугою
или бомжом, что на дне и до дна –
грех не пытаться, в закрытые двери,
хоть, вероятно, накроют на том.
Только Владимир Семёнович верил:
можно успеть, вдоль обрыва, с кнутом.

Неуспевающих – море. Им проще.
То ли тьма власти, а то ли власть тьмы.
И не забыть, не простить... Только ропщут,
коль отдавать то, что брали взаймы.
Каждый потомок, а также родитель
чует: свой край – это всё-таки край.
Если проходите ад – проходите.
Душам рабов не положено в рай.