То, что гусеница называет Концом Света, Учитель называет бабочкой. Р. Бах
Зелёный лист отъев до середины, Устав от погрызательных забот, Окуклилась. Как будто у камина Свернувшийся в клубок домашний кот - Застыла под конец трудов и света, В начале пустоты, в кромешной тьме, Не жалуясь на то, что не доето, Без самоедства в маленьком уме.
Она спала, подобна Фудзияме, Окутавшей себя в ночной туман. Приснилось: древний мир, прощаясь, замер - Ей, гусеничке, миг чудесный дан! В нём вместе беспредельность и конечность, Сливаясь, зачинают новый день: Где два крыла заложены за плечи, И усик смысла - лихо набекрень!
Зелёный лист отъев до середины, Устав от погрызательных забот, Окуклилась. Как будто у камина Свернувшийся в клубок домашний кот - Застыла под конец трудов и света, В начале пустоты, в кромешной тьме, Не жалуясь на то, что не доето, Без самоедства в маленьком уме.
Она спала подобно Фудзияме, Опутавшей себя в ночной туман. Ей грезилось, что мир, забывшись, замер, А гусеничке миг чудесный дан, В котором беспредельность и конечность, Сливаясь, зачинают новый день, Где два крыла заложены за плечи, А усик смысла - лихо набекрень.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Добрый вечер. Собственно штурмовал се первую часть штурмовал. Наконец прочитал. Всё. Извини, Маша, вторая часть мне не компенсировала тяжесть первой. Добрый вечер )
И ненадолго став фрагментно-бледным, как ю́рэй у кладбищенских оград, мир обернулся в пепельное Эдо где в ночь фосфоресцирует гора. Вздымается наевшийся животик, и в крохотной пушистой голове - перемешался красный, синий, жёлтый и цвет листвы надкусанной под ней. Во сне она порхает легче пуха, её качает бархатный пион. И райский дронго не уловит ухом, как сердце упоительно поёт о том, что светлый день родится скоро, о том, как нежен лист от слёз росы... Такая тишь настала, даже город услышал храп в смышлёные усы!))) L&L
Не дрогнут небоскрёбные вершины, Услышав храп естественной природы - Их слух не чуток, даже если слышит, Их разум трезв, хотя взобрался выше, Их дух стальной не жалует восходы... Пик Фудзи недоступен снам бамбука, Так усик смысла тонок - не поймаешь Его дрожанье грабельками мысли. Не знал её монаха ум невинный, Не писана табличками Урука - Метаморфозы тайна ключевая, Но утром лучик света к ней пречислен ))
Не дрогнули вершины - вздрогнул Токио, как будто бы пронзил бесцветный ток его. Там трезвые проснулись опьяневшими, а пьяные трезвели с ветром бешеным, кирпичики сырцовые потрескались, и крыши метрономили подвесками, ходили ходуном домов орнаменты, за нормы тихо шкалили параметры. Причина неподдельной тряски города - спала себе, пушистая и гордая. и становилась ярким махаончиком, и храп от баса сник до колокольчика. Под утро дождевые черви в кратерах распелись вдруг: "Земля в иллюминаторе..." L&L
Учёные, проверив все сейсмометры, Плечами жали: не бывало номера Такого, чтобы трезвые и пьяные Местами поменялись по спонтанности, Чтоб на свободу вырвались орнаменты, И крыши министерств и департаментов, И чтобы черви пели прямо в кратерах, А рыбы - в изменившемся фарватере. - Не верьте! - закричали все учёные И выставили знания сплочённые В борьбе с неадекватным и таинственным Врагом, что захрапел на ложе лиственном. ))
Учёные сплочённые в истерике, ведь против них - червяк и эзотерика. Да, бабочка, взмахнув однажды крыльями, способна поменять Сан-Блас с Курилами, сместить материки без назначения, свернуть Гольфстрим и прочие течения. Да что там о земном, здесь нет вопросов к ней, у бабочки есть связь с открытым космосом, под крышей её крыл звучит Галактика, а Токио - фигня, он легче фантика. Ей ничего не стоит свистнуть в усики, и все японцы станут светло-русыми, а негры станут белыми, как лебеди. И всё что было сзади - будет спереди. Не верите? Не верьте... Дело личное. Не в гусеницах соль, а в их количестве. Однажды, отвратительно-исконные, нас вытеснят из мира на се ко мы е!) L&L
Курившая всем памятный кальян, Разлёгшись на грибе метаморфозном, Мудрила так, чтоб не чудить неврозом, Но не учла традиции изъян. Ведь в сущности полосочка Курил Способна встать на уровень галактик, И для того не нужно сложных практик Тому, кто гриб случайно надкусил. А тараканы встали и ушли. И сей исход пугающе неясен. Не ползать им изгибами балясин, Засады не устраивать в щели. Кто виноват? И кто рассыпал соль, Пытаясь разгрести завалы смысла? Высотки гложат радуг коромысла, В синтетике тощает, гибнет моль. Путь в будущее - пластиками выстлан...
И Лаура, раскрыв персидский веер, сметая барбарис и курагу, сказала вдруг: "Учёным я не верю, а вот себе не верить не могу. Раз бабочкой была в четвёртой жизни, прекрасно помню сакуру весной, как нежный сок цветков на лапки брызгал, как жук-олень порхал за мной лесной, жужжал какой-то бред о кама-сутре." ... "Так вот о чём я: пластиковый бум не так, пожалуй, сложно-безрассуден и не влияет в целом на игру, в которой всё просчитано - до камня, до лучика, упавшего на холм. Великий ржёт над нами, дураками, в уме считает свежих дураков. А кто бы не был весел и раскован - от крохотных, снующих в бренных днях, одетых, говорящих насекомых, ни дня не обходящихся без сна, огня, воды, еды и кислорода? С любовью, или, Маша, без любви слабо ли поменять свою природу на душу, что не тонет, не горит?!" И Лаура запела под гитару о том, как в пятой жизни бился пульс и кошечка с карниза наблюдала, как воют псы луне тяжёлый блюз. Какая впрочем разница - что будет? Нет смысла здесь печаль мотать на ум. Мы в лучшей роли - люди. Просто люди... И в этом нас никто не обманул. L&L
Заслушавшись, как Лаура поёт, Из норки показался серый крот, И думал: "Неужели мне не снится - И в будущем я обращусь в девицу? И стану ковылять на двух ногах, Грызть мир, волнуясь, как бы не зачах Источник, приносящий мне еду... И сколько ж я дорог тогда пройду... Уж лучше, галерею прокопаю Отсюда в огороды - прямо к раю. Но как поёт! И как глядит луна: В Лауру, видно, ночка влюблена..."
А Маша говорит: "Лаура, что ж - Твой голос удивительно хорош! Укачивает в зыбке из надежд Мой серый день, готовящий мятеж - Смести себя, как мусор, прямо в ночь. Как однодневку-бабочку - точь-в-точь" ;)
Ах, сладкоголосую Лауру мне не переспорить... Но я хотя бы попыталась ;)))
Отлично попыталась. На самом деле, я удивлена твоей экспромт-активностью, Маш, неужели с головой не погрузилась в Беспредел, вроде как некогда должно быть) Удачи тебе и команде!) Спасибо за поэтик-compliment.
Ага, удача - штука полезная :)) В Беспределе как раз сейчас короткая передышка, и такая экспромтная "дуэль" - хороший отдых :))) Спасибо тебе за интересную беседу
Извини, Маша, вторая часть мне не компенсировала тяжесть первой. Добрый вечер )
Ага. Добрый )
И ненадолго став фрагментно-бледным,
как ю́рэй у кладбищенских оград,
мир обернулся в пепельное Эдо
где в ночь фосфоресцирует гора.
Вздымается наевшийся животик,
и в крохотной пушистой голове -
перемешался красный, синий, жёлтый
и цвет листвы надкусанной под ней.
Во сне она порхает легче пуха,
её качает бархатный пион.
И райский дронго не уловит ухом,
как сердце упоительно поёт
о том, что светлый день родится скоро,
о том, как нежен лист от слёз росы...
Такая тишь настала, даже город
услышал храп в смышлёные усы!)))
L&L
Услышав храп естественной природы -
Их слух не чуток, даже если слышит,
Их разум трезв, хотя взобрался выше,
Их дух стальной не жалует восходы...
Пик Фудзи недоступен снам бамбука,
Так усик смысла тонок - не поймаешь
Его дрожанье грабельками мысли.
Не знал её монаха ум невинный,
Не писана табличками Урука -
Метаморфозы тайна ключевая,
Но утром лучик света к ней пречислен ))
как будто бы пронзил бесцветный ток его.
Там трезвые проснулись опьяневшими,
а пьяные трезвели с ветром бешеным,
кирпичики сырцовые потрескались,
и крыши метрономили подвесками,
ходили ходуном домов орнаменты,
за нормы тихо шкалили параметры.
Причина неподдельной тряски города -
спала себе, пушистая и гордая.
и становилась ярким махаончиком,
и храп от баса сник до колокольчика.
Под утро дождевые черви в кратерах
распелись вдруг: "Земля в иллюминаторе..."
L&L
Плечами жали: не бывало номера
Такого, чтобы трезвые и пьяные
Местами поменялись по спонтанности,
Чтоб на свободу вырвались орнаменты,
И крыши министерств и департаментов,
И чтобы черви пели прямо в кратерах,
А рыбы - в изменившемся фарватере.
- Не верьте! - закричали все учёные
И выставили знания сплочённые
В борьбе с неадекватным и таинственным
Врагом, что захрапел на ложе лиственном.
))
Зафутболила ты в нас.
Трэ бьен, Мари.
Учёные сплочённые в истерике,
ведь против них - червяк и эзотерика.
Да, бабочка, взмахнув однажды крыльями,
способна поменять Сан-Блас с Курилами,
сместить материки без назначения,
свернуть Гольфстрим и прочие течения.
Да что там о земном, здесь нет вопросов к ней,
у бабочки есть связь с открытым космосом,
под крышей её крыл звучит Галактика,
а Токио - фигня, он легче фантика.
Ей ничего не стоит свистнуть в усики,
и все японцы станут светло-русыми,
а негры станут белыми, как лебеди.
И всё что было сзади - будет спереди.
Не верите? Не верьте... Дело личное.
Не в гусеницах соль, а в их количестве.
Однажды, отвратительно-исконные,
нас вытеснят из мира на се ко мы е!)
L&L
Курившая всем памятный кальян,
Разлёгшись на грибе метаморфозном,
Мудрила так, чтоб не чудить неврозом,
Но не учла традиции изъян.
Ведь в сущности полосочка Курил
Способна встать на уровень галактик,
И для того не нужно сложных практик
Тому, кто гриб случайно надкусил.
А тараканы встали и ушли.
И сей исход пугающе неясен.
Не ползать им изгибами балясин,
Засады не устраивать в щели.
Кто виноват? И кто рассыпал соль,
Пытаясь разгрести завалы смысла?
Высотки гложат радуг коромысла,
В синтетике тощает, гибнет моль.
Путь в будущее - пластиками выстлан...
И Лаура, раскрыв персидский веер,
сметая барбарис и курагу,
сказала вдруг: "Учёным я не верю,
а вот себе не верить не могу.
Раз бабочкой была в четвёртой жизни,
прекрасно помню сакуру весной,
как нежный сок цветков на лапки брызгал,
как жук-олень порхал за мной лесной,
жужжал какой-то бред о кама-сутре."
...
"Так вот о чём я: пластиковый бум
не так, пожалуй, сложно-безрассуден
и не влияет в целом на игру,
в которой всё просчитано - до камня,
до лучика, упавшего на холм.
Великий ржёт над нами, дураками,
в уме считает свежих дураков.
А кто бы не был весел и раскован -
от крохотных, снующих в бренных днях,
одетых, говорящих насекомых,
ни дня не обходящихся без сна,
огня, воды, еды и кислорода?
С любовью, или, Маша, без любви
слабо ли поменять свою природу
на душу, что не тонет, не горит?!"
И Лаура запела под гитару
о том, как в пятой жизни бился пульс
и кошечка с карниза наблюдала,
как воют псы луне тяжёлый блюз.
Какая впрочем разница - что будет?
Нет смысла здесь печаль мотать на ум.
Мы в лучшей роли - люди. Просто люди...
И в этом нас никто не обманул.
L&L
Из норки показался серый крот,
И думал: "Неужели мне не снится -
И в будущем я обращусь в девицу?
И стану ковылять на двух ногах,
Грызть мир, волнуясь, как бы не зачах
Источник, приносящий мне еду...
И сколько ж я дорог тогда пройду...
Уж лучше, галерею прокопаю
Отсюда в огороды - прямо к раю.
Но как поёт! И как глядит луна:
В Лауру, видно, ночка влюблена..."
А Маша говорит: "Лаура, что ж -
Твой голос удивительно хорош!
Укачивает в зыбке из надежд
Мой серый день, готовящий мятеж -
Смести себя, как мусор, прямо в ночь.
Как однодневку-бабочку - точь-в-точь" ;)
Ах, сладкоголосую Лауру мне не переспорить... Но я хотя бы попыталась ;)))
Удачи тебе и команде!)
Спасибо за поэтик-compliment.
Спасибо тебе за интересную беседу