***
Мне вспоминать судьбу иную
и тишину кормить с руки,
где по-отечески взыскующ
хор звонниц у Москва-реки.
Среди листвы кроваво-рыжей –
"всё та же тайная тоска";
свет дальний я возненавижу
пока грассирует слегка
небесный грум, качая лодку
над величавым Сакре-Кёр...
Но тень являет норов кроткий,
упав на каменный собор.
Доносит голос запоздалый
молитву низким небесам:
тем, под которыми дышала,
в первопрестольный божий храм.
Ну, явно же не на Тень!
А если серьезно, то хочется спросить, а когда небесный грум перестанет грассировать над Сакре-Кёр, ЛГ полюбит дальний свет, или продолжит двигаться на ближнем?
А понять стихо легко... я такие вещи называю потоком подсознания) Где всякое может быть - в тишине хор звонниц, например, то есть это и не тишина на самом деле. Действие происходит осенью. Небесный грум плывет в лодке и раскачивает ее над Сакре-Кёр, его хорошо видно при дальнем свете, который готов возненавидеть ЛГ (ну, понятно, неприятно, когда машины по встречке тебя ослепляют дальним). А в то время тень падает с кротким норовом на собор и...она еще и дышала судя по последнему катрену. Ибо разобраться кто "дышала" невозможно. Остается вривязать это либо к тени, либо к молитве.
Ну, и чо тут непонятного?
Мне вспоминать судьбу иную
Среди листвы кроваво-рыжей
где по-отечески взыскующ
небесный грум, качая лодку
над величавым Сакре-Кёр...