Сердце присутствие обозначает,
всё докучает бешеным ритмом.
Жмутся вдоль изгороди молочаи
цвета печали. В чреве графитном
бредит луна от собачьего воя,
темень глотая ртом пересохшим.
К югу дорога усыпана хвоей,
катится под гору плач по усопшим.
Помнится: ленточки в косы вплетаем,
в ситец китайский рядим сестрёнку.
В гроздьях сиреневых первое мая,
новых сандалий трут перепонки.
Мама всё ищет, куда положила
зонтик...Хохочем...Выходим из дома.
Корни чинары, как времени жилы
тянутся поверху - по серозёму.
Память сгребает потухшие угли -
солнечный город, запах арбуза,
лето тягучее с профилем смуглым...
Господи, память — что за обуза!
Вычеркнуть, вытравить с глобусов тучных
улицу детства, скомкать в корзину.
Душная полночь, прямо из тучи
падают капли валокордина.