Порой нас принимают не за тех. Порой - не те за тех нас принимают.
И лишь дельфины ясно понимают: с русалкой жить - для ангела не грех. Кто любит и любим, в том нет стыда, как нет вражды меж небом и волнами. Но предки наши воплотились нами - бескрылыми, безжабрыми... Беда совсем не в том, что ангелов не стало, и не найти русалок в наши дни.
Весь ужас в том, что в мире мы одни не знаем, как для счастья надо мало.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Однозначно в хрестоматию. Словом "игра" можно охарактеризовать всё творчество автора. Вот человек играет в кубики с буквами. Вариантов - миллион, но человек находит какие-то безоговорочно верные комбинации. Чувствую себя каким-то котёнком, который замотался в клубок от ушей до хвоста, на вопрос: "Зачем?" могу ответить только: "Думал, что не запутаюсь" и пойти опять перечитывать. И я не о том, что стихи - непонятная путаница, а о том, что хочется придумать повод перечитать, перекидать все кубики, заметить ранее незамеченные комбинации, смыслы и т.д.
Я очень благодарен Вам за добрые слова, Лионель. Но если не врать самому себе - то я, конечно же, неумеха, посредственный автор. Особенно отчётливо понял это, когда недавно прочитал новую поэму "Август" Даны Сидерос. Думал, на уровне её же "Часа пик", "Майского шестого" или "Постскриптума" всё последующее будет бледнее. Какое счастье, что я ошибся! А ведь есть ещё волшебная ДХ с "Рыбами чистой воды". До таких высот мне никогда не подняться, к сожалению.
Вот, оцените сами:
Жить в феврале — всё равно, что усыновить младенца, который не может сам ни напиться, ни вымыться, ни одеться. Кормишь его обещаньями от получки и до получки, а всего-то и надо, что приласкать или взять на ручки... Как он ранит тебя - ежедневно, мучительно, безножово - тем, что знает, как ты не любишь его, чужого. Целый месяц он сидит у тебя на шее, а к марту ты сходишь с ума от его ношенья. Это всё февраль, где каждая дверь - раскрытый зев ледяного горна; где каждая птица боится петь под угрозой потери горла. И хорошо, если выйдешь живым из его горнила: не прыгнешь с моста, не выпьешь залпом чернила, не забудешь ключи в одной из шумных таверен, не потеряешь в снегу того, кто тебе доверен.
Вот, оцените сами:
Жить в феврале — всё равно, что усыновить младенца,
который не может сам
ни напиться, ни вымыться, ни одеться.
Кормишь его обещаньями от получки и до получки,
а всего-то и надо, что приласкать или взять на ручки...
Как он ранит тебя - ежедневно, мучительно, безножово -
тем, что знает, как ты не любишь его, чужого.
Целый месяц он сидит у тебя на шее,
а к марту ты сходишь с ума от его ношенья.
Это всё февраль, где каждая дверь -
раскрытый зев ледяного горна;
где каждая птица боится петь
под угрозой потери горла.
И хорошо, если выйдешь живым из его горнила:
не прыгнешь с моста, не выпьешь залпом чернила,
не забудешь ключи в одной из шумных таверен,
не потеряешь в снегу того, кто тебе доверен.