Снова шепчешь в ночи: Отче, иже на небеси,
не молчи… И так хочется всё у Него спросить.
Но к исходу молитвы сбиваешься в полусне,
начинаешь сначала, запутавшись – засыпаешь.
Утро будит случайными звуками – ты лежишь,
и пока обездвижен, на слух изучаешь жизнь:
дворник ломом стучит, соскребает лопатой снег,
тот хрустит под ногами, когда на него ступают
те, кто из дому первыми вышли в пришедший день.
Ты их слышишь сквозь окна и толщи бетонных стен.
…Открываешь глаза, окунаешься в полумрак
и знакомые очертания ловишь ленно.
Вылезая из ватного, хлопкового тепла,
ищешь тапки. Паркет, расселив ледяную гладь,
ног касаясь, ворует сон.
…Недомоленный храм
остаётся в постели до вечера, словно пленный.

Ты пытался его отпустить, жизнь меняя, ритм,
города и постели, твой храм у тебя внутри.
И теперь не уснуть до утра, если "Отче наш"
не придет успокоить, как прежде, на день грядущий.

Брось, что взрослый мужик, на дворе двадцать первый век…
В детстве мама шептала и бабушка, то не грех
было слушать, слова повторяя.
…Теперь жена
шепчет на ночь детишкам, приглаживая макушки.

(декабрь 2018)