И гном-властелин с бородою
С влюблённым героем вдвоём
Вперёд устремились, и втрое
Светлее стал путь их, как днём.
Наш принц подивился бы прежде
На тайны подземной страны,
Но тает ведь, тает надежда,
И жизни часы сочтены!
Вот своды взлетели. Средь зала,
Вонзённый в огромный опал,
Как свая морского причала,
Булат заколдованный спал.
Пред ним бородатый властитель
С опаскою вымолвил так:
«Берись за эфес, о, воитель,
Романтик, влюблённый простак!
Назад тебе нет больше ходу,
И участь твоя – победить!
Уже перешёл ты ту воду,
Что вспять не дано переплыть.
Сейчас мы стоим среди праха
Дерзнувших явиться на бой;
Кто знает, частицу ли страха,
Корысти ли жадной, слепой,
В душе укрывая, хватали
Рукою меча рукоять –
Они себя испепеляли;
А меч снова должен был ждать.
Несчастных царей, моих предков,
Древнейший преследовал рок,
Ведь каждый, с восторгом подлетка,
Приветствовал счастья росток,
Что всякий избранник поспешный
Собою, казалось, являл…
И вскоре монарх безутешный
Над свежей золою стоял…
И мне… просто страшно поверить,
Но… мысли гоню от себя.
Ни радость, ни боль не измерить,
Когда ты решишься, любя!
Хватай рукоять, наш спаситель,
Я верю в тебя, мой герой!
Ты юн, и уже сокрушитель
Душевной отравы презлой!»
Тут принц наш, как сказочный витязь,
Ладонь к рукояти подвёл,
И меч, словно данью насытясь,
Из камня навстречу пошёл.
Как мощной руки продолженье,
Он над головой воссиял!
Свершилось! Пришло воплощенье
Того, кто спасителем стал!
От радостных слёз сотрясаясь,
Вскричал седовласый король:
«О Боги подземные, каюсь!
Не верил я в быстрое столь
Свершенье великого знака,
В кончину кровавых эпох,
Когда мой народ только плакал,
Терпел и от этого сох».
Встал принц ненадолго у хода,
Что к ящеру вёл прямиком,
И мрачного лаза порода
Дохнула нетающим льдом.
Без слов, только в мыслях прощаясь,
Он прянул бесстрашно в провал,
И стен слюдяных не касаясь,
Булатом сияя, помчал.
________________
И вот впереди замаячил
Подземного хода конец,
Стал воздух струиться иначе,
Замедлил свой шаг удалец.
Вдруг сделалось дымно и жарко,
И рокот раздался густой,
Но принц, не пугаясь «подарка»,
На миг замер в нише пустой,
Затем с осторожностью вышел.
И что же он там увидал?
Тот гром, что он только что слышал,
Был храп, ибо ящер дремал.
Вот шанс! И все правила – к чёрту!
Подкравшись с волшебным мечом,
Очнётся – и быть ему мёртвым,
Отвел его вместе с плечом
И врезал по крыльям с размаха,
И тут же за камень нырнул;
И вздрогнули горы от страха,
Когда змей огонь изрыгнул.
Ущелье наполнилось смрадом,
Рекою разлился огонь,
Трёхглавый попятился задом;
У принца вспотела ладонь,
Но он, не давая поганцу
Свой огненный дух перевесть,
На спину запрыгнул, как в танце,
Чтоб левую голову снесть.
И р-р-раз! – голова отскочила,
А воин-ловкач – снова в лаз,
Но пламенем всё ж опалило
Полбока и руку, и глаз.
Не чуя в сражении боли,
Как яростный шершень над псом,
Герой, заколдованный что ли?
Скакал, хлопотал, невесом.
От лап со стальными когтями
Раскрошенный камень летел,
И две головы уже сами
Отдельно валялись, без дел.
А змей весь избитый, без крыльев,
Мотая последней башкой,
Не понял, откуда бессилье
Свалилось огромной горой.
Сражались они до заката,
Что Синюю гору облил,
Что пламя и посвист булата
Багровой зарёй усмирил.
И кончился страшного гада
Кровавый бессовестный век,
Ущелья и те были рады,
И русла загубленных рек.
Искромсанной падалью, хламом,
Валялся убитый дракон.
И, детище общего срама,
Скончался жестокий закон,
Когда русокосую деву
Раз в год на закланье везли
Туда, где царапали небо
Гранитные когти земли.

Продолжение следует