Ныряй в проулки-анаконды, 
       как в сумрак текстов зоркий цензор, 
       броди и вчитывайся в Лондон – 
       том Диккенса с закладкой Темзы. 
       Майя Шварцман, «Прогулка по кругу» 
 На Бейкер-стрит горит огонь в камине. 
 Но вездесущий лондонский туман, 
 чьё притяженье непреодолимо, 
 скрывает след глубоких старых ран… 
 Его объятья заглушают эхо… 
 Своя у посвящённых картотека. 
 Вот в лабиринтах доктор Мориарти 
 маячит силуэтом на пути. 
 И в предисловье – паутина карты, 
 что сыщик должен до конца пройти. 
 Граффити крови смоет водопадом – 
 Нырять в воспоминания не надо… 
 Однообразны улицы и скверы, 
 их шрифтом «Таймс» печатают века. 
 И, стряхивая пепел, как химеру, 
 ждёт кэбмен у таверны ездока. 
 Вдали хохочет глупая гиена. 
 Цена прогулки – пара соверенов. 
 Дедукции блестящие победы, 
 хотя в начале и в итоге – смерть. 
 Стук деревяшки проведёт по следу, 
 решив вопрос, «иметь иль не иметь». 
 Орнамент пёстрой ленты в старой штольне 
 и Лондон – в пересказе Конан-Дойля. 
 
 
  
 
  
 
  
  
 
 
 
 
 
Но! Если серьёзно, то:
Известно, что в воде звук распространяется лучше чем в воздухе, а туман состоит из многочисленных капелек воды. Следовательно звук в тумане должен звучать громче, но при этом может возникнуть неопределенность направления. Ведь попадая из капельки в воздух и опять в капельку звуковая волна еще и меняет направление, хоть и не значительно, но при многократном повторении этого перехода определить первоначальное направление становится просто невозможно и думаю, все кто бывал в густом тумане помнят про это явление. Кроме того, многое зависит от самого тумана, если он состоит из крупных капель, то лучше проводит низкие частоты, а если из мелких - то высокие.
Пеструю ленту, шрифт Таймс, соверены - все помню.
А где там была гиена? Не помню
http://bookbridge.spb.ru/fiction/sherlock-holmes-2/
На вопрос, «Где они сейчас?», девушка отвечает, что они сейчас бегают по дому.
Животных выпускали на ночь, — это было обычным делом, а
сестры запирались от них на ночь в своих комнатах. На это время судьбы девушек были в чужих руках.