Ты — листопад, я — твой кленовый лист.
Мой абрис — пульс твоей кардиограммы —
кружит меня, и ты со мной кружись
на раз-два-три осенне-рыжей гаммы.

Пусть клиножуравлиный диссонанс
царапает шагреневую память,
которой вовсе не было до нас,
и после нас её похитит пламя

заката... но сегодня, посмотри,
берёза просветлела изнутри,
и в сосняке, молитвенно-янтарном,

проснулся свет без видимых причин,
и спелая калина не горчит,
и ядрышко-сердечко — планетарно.