Регламент

Затравленною псиной прячусь в конуру -
на электричке "загоняюсь за Можай".
Там, за Можайском, схрон, в нём пропаду,
найти то место не под силу никому.
Как только раны залижу, вернусь сама.
За мной не надо ни следить, ни приезжать.

Мне нужно быть одной... хоть иногда...
Смотреть на вздыбленное небо и поля,
переводить кукушечьи пророчества в года.
Вот и сейчас пришла пора опять.
Пора мне, как обычно, когти рвать.
На квадроцикле рыкнуть в лес, через овраг.
Бесцельно по грязИ просёлка круголять,
чтоб ветер напитал собой.
И чтобы, наконец-то, благодать
прибежище во мне найти смогла.

Но это далеко ещё не всё.
Я и тогда не сразу в мир вернусь:
умерив темп и пыл, набухнув от дождей
самозабвенной губкой под брезентовым плащом,
сожмусь в рутину бессюжетных дней.

Я слух и зрение, я безотчётность, бред...
Я муха - трусь о мутное стекло,
не спьяну, не от злобы, нет, мне просто не уснуть,
когда в осадки лето снова утекло.
Я в недрах брёвен - древоточец, короед.
Неугомонный, незаметный шебуршун.
Я ржа и цинк на крыше,
коронарный шум, я в кронах шум,
и шум по проводам.
Нет, соврала про шум по проводам...
его уже не слышно там.

Я провода давно лишённые "напруги",
на мне циновки сохнут под дождём.
Я, как они, чего-то жду... мы ждём,
с упрямством праведных хоругвей.
Зачем тянула за язык себя? Циновки эти - тоже я.

Вот почему за мной не надо ни следить, ни приезжать.

Дождусь последний рейс, курлыкнет стая.
Сама, как прежде, встану на крыло, на время позабуду "заможаи"...
Всего делов-то.
Да, всего.

* * *

Мы друг от друга не зависим...

Мы друг от друга не зависим...
По руслу ветреной реки
плывут обрывки старых писем,
от безрассудства слов легки
в полутонах пастельной выси.
Смотрю из поезда в окно.
Рассветом небо в цвет лосося
на западе озарено.
Некалендарное число
на счастье подарила осень,
чтоб не зависеть друг от друга...
я знаю, где залечь на дно...
В Можайске?
Нет.
Поглубже.
В Брюгге.