-- Шери, ты знаешь, это так глупо и странно
биться к тебе телефонной мозаикой слов.
В этой колонии дождь осыпается манной.
Сломанной веткой царапаю буквы «л,ю… ». Но
ты не подумай, что я собираюсь вернуться.
Лоции врали, так я их сама и сожгла
в том сентябре. Благоухали настурции…
К чёрту же!.. Шерлок, скажи мне какого рожна
ты не берёшь эту чёртову, чёртову трубку,
если ты пишешь мне письма?! /Одно в десять дней./
Эпистолярной изысканной, адовой мукой
ты умудрился мне сделать гораздо больней,
чем тишиной.. или даже презреньем.
Нежностью писем изранил и наказал.
Этот твой Лондон, высокой, простуженной тенью,
застит мне солнце. Мне Паддингтонский вокзал
видится в снах, практически, каждой ночью.
Сумрак, туман и на перроне ты…
Хочешь, приеду? Скажи мне. Ну, хочешь? Хочешь?!
Эти гудки – квинтэссенция пустоты.
Вновь набираю, корчась в садистской маске.
Птицей ослепшей пытаюсь пробиться в двери,
крылья ломая, перья теряя…
-- Здравствуй.
-- … Шери?