В ночной столице фотоснимок
Печально сделал иностранец,
Но по рассеянности кинул
Его на землю, а не в ранец.

Сэр Эд, не надо быть разиней -
Теперь лишь плакать да молиться.
Лежит в снегу секрет России,
Не переехавший границу.

Теперь никто и не узнает,
В чем тайна главная и сила.
Теперь могила им - Тверская,
Но это - отчая могила.

Идут заснеженные ноги ,
Втирают валенки и боты
В обледеневшие дороги
Полурастерзанное фото.

На нем кораблик негасимый
Среди кирпичного надсада
Плывет в тоске необъяснимой
Из Александровского сада,
Ночной фонарик нелюдимый,
На розу жёлтую похожий,
Над головой своих любимых,
У ног прохожих.
Плывет в тоске необъяснимой
Пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночи их бережно обнимут
Тоскливый мат и грустный глянец,
И выезжает на Ордынку
Такси с больными седоками,
И мертвецы стоят в обнимку
С особняками.
Плывет в тоске необъяснимой
Певец печальный по столице,
Стоит у лавки керосинной
Печальный дворник круглолицый,
Спешит по улице невзрачной
Любовник старый и красивый,
Полночный поезд новобрачный
Плывет в тоске необъяснимой,
Плывет во мгле замоскворецкой
Пловец в несчастие случайный,
Блуждает выговор еврейский
На желтой лестнице печальной,
И от любви до невеселья
Под Новый год, под воскресенье,
Плывет красотка записная,
Своей тоски не объясняя.
Плывет в глазах холодный вечер,
Дрожат снежинки на вагоне,
Морозный ветер, бледный ветер
Обтянет красные ладони,
И льется мед огней вечерних,
И пахнет сладкою халвою,
Ночной пирог несет сочельник
Над головою.

И это все весной растает,
И не узнает дикий Запад,
О чем российская тоска и
Каков России грустный запах.

Переведен шпион в констебли,
Он рядовой солдат свободы,
Надежды призрачные стебли
Хиреют с каждым новым годом.

Но вера, трепетная леди,
Теперь его лелеет-холит,
И лишь поэтому сэр Эдди
Пока еще не алкоголик.

Лишенный ордена Подвязки
И королевской благодати,
Он охраняет сны и сказки,
Что видят лондонцы в кровати.

Проходят "звезды" и модели
Плюс иммигрантские потоки.
Его знакомцы по "МИ-девять"
В толпе гуляют, одиноки.

Луна на бедного таращит
Глаза, огромные, как блюдца,
Уж скоро он сыграет в ящик,
А сослуживцы все смеются:

"Твой Новый год по темно-синей
Волне средь шума городского
Плывет в тоске необъяснимой,
Как будто жизнь начнется снова,
Как будто будут свет и слава,
Удачный день и вдоволь хлеба,
Как будто жизнь качнется вправо,
Качнувшись влево"...

Случилось это не сегодня,
Сплелись в клубок и дни, и числа -
Шпион с улыбкой новогодней
Мечтал украсть секрет Отчизны.

И этот случай был описан,
И сочинен был стих неброский,
Чей автор, может быть, Борисов,
А может - Бродский.