Иконы спят за створками киота, и совесть убаюкала себя… Пантера вновь выходит на охоту – преследовать шакалов и собак, затеявших «парламентскую фронду» - свистками выпуская в воздух пар… Бывает – и удав, и анаконда подставятся под царственный удар, и кровь располосованных пернатых раскрашивает землю и кусты на подступах к пантериным пенатам… Как скучно, от баталий поостыв, потягиваться важно и лениво, отъевшись на отложенных харчах, метая искры томных глаз огнивом, вылизывая шёрстку и ворча… А враг дрожит, охваченный икотой: напомнить о себе – и то эксцесс!.. Пантера вновь выходит на охоту – и сразу же вокруг пустеет лес…
Деньжищи, море скальпов, куб с елеем - В пенатах негде яблоку упасть Давно среди пылящихся трофеев, Накопленных гордыней. Про запас. Гордыней, порождённой дикой жаждой Оставить след в истории. Любой. И лучше сразу пусть многоэтажный. К примеру, не убрался за собой - И всё. Уже достаточно. А жертвы… Что жертвы? Бутерброд с икрой на два Не делится. И ясно стало это С тех пор, как Кайнозой вступил в права. «Почёт без пьедестала – это нонсенс, А тратить лавры в пищу – моветон» – Чеканит грустный вывод из опросов Левада. То есть жив Наполеон Сегодня в каждом первом из двуногих - Таков неутешительный итог, Воспетый эволюцией. О боги! Пора вам съесть нас с чаем всех. Как торт. И лучше побыстрее. Хоть какой-то Пусть будет прок от этой массы тел, Рискующих подняться над толпою Однажды не с мечом, а на кресте.)
Имения заоблачных размеров, нехилые оффшорные счета, влияние, господство, переделы - истеблишмент умеет процветать. А мы, как мы… молчим угрюмо в стойле - мешает грызло… И подпруга жмёт. Почти не ропщем на овёс и пойло. Короче, для элиты – тяглый скот. И некого винить – тащить привыкли, не ожидая никаких чудес, по деференту или эпициклу. Господь не выдаст, а свинья не съест. Упорно прём хозяев к постаментам, подносим им лавровые венки, штандарты, знаки, ордена и ленты… И рукоплещем рьяно, вопреки библейскому «не сотвори кумира». По-своему осмысливаем текст: не можешь изменить, тогда лавируй, иначе жизнь закончишь на кресте. Так и живём – в ярме, поту и пене, кому-то выстилая путь на трон. И нет существования смиренней. Одна надежда - на Армагеддон.
Тому, кто хочет жизнь прожить в обойме, Калибра недостаточно – в уме Всегда быть должен козырь и весомей, И крепче: надо выстрелить уметь. А с этим - напряжёнка. Потому что Никто не цепенеет от свобод Так быстро и до крайности послушно, Как раб, освобождённый резко от Цепей. И дело вовсе не в смиреньи. Точнее, не в цене - оно само Не так и много стоит в наше время, Но дорого обходится потом. Зачем непобеждённого однажды Считать непобедимым сотни лет? К чему винить пустую с детства чашу, Что разума наполнить её нет? Доколе можно проигрыши всуе Носить с собой, как вящий камертон? Любая вера только потому и Жива, что ею кто-то наделён. Давайте не линять на переправе С коней. Ни безвозвратно, ни на час. И если врач ни шанса не оставит, Всегда найдётся шанс сменить врача.
Замена лекаря – больная тема, ведь может появиться «эскулап», способный так мозги «обыноземить», что впору станет неродной масштаб мышления. Его назвав пророком. спасителем, сверхличностью, вождём и рыцарем без страха и упрёка. (нередко совмещая пять в одном), пойдут за ним слепых овец отары, поверят дико-пламенным речам. А обдерёт как липку – стоп, лошары, не на того поставили врача В природе большинства - на тех же граблях восторженно отплясывать канкан. Пусть деревяшкой сотни раз дерябнет хоть в лоб, хоть пó лбу - сдвигов ни на гран. Зачем же тем, кому приятней ползать, пытаться крылья клеить на спине, когда от них ни радости, ни пользы? А может, наконец-то поумнеть, Поняв - людей нельзя переиначить, на каждого - довольно простоты. Бредёт наш мир уставшей старой клячей в последнюю безрадостную стынь - без переправ, препятствий, остановок. Закатный горизонт гнетуще пуст - ожиданный финал для безголовых. которых не устроил врач Иисус.
Не зря говорят, что самый обидный промах бывает при выборе цели.) Спасибо, Мариш. И особенно - за диагноз (всем нам). Но - Spero!) Перчатку я забираю и охотно передислоцируюсь на другой ринг. Лови.)
Дала пантерке возможность побегать)))
Спасибки за визит))
В пенатах негде яблоку упасть
Давно среди пылящихся трофеев,
Накопленных гордыней. Про запас.
Гордыней, порождённой дикой жаждой
Оставить след в истории. Любой.
И лучше сразу пусть многоэтажный.
К примеру, не убрался за собой -
И всё. Уже достаточно. А жертвы…
Что жертвы? Бутерброд с икрой на два
Не делится. И ясно стало это
С тех пор, как Кайнозой вступил в права.
«Почёт без пьедестала – это нонсенс,
А тратить лавры в пищу – моветон» –
Чеканит грустный вывод из опросов
Левада. То есть жив Наполеон
Сегодня в каждом первом из двуногих -
Таков неутешительный итог,
Воспетый эволюцией. О боги!
Пора вам съесть нас с чаем всех. Как торт.
И лучше побыстрее. Хоть какой-то
Пусть будет прок от этой массы тел,
Рискующих подняться над толпою
Однажды не с мечом, а на кресте.)
Спасибо за эксп, замечательный))
нехилые оффшорные счета,
влияние, господство, переделы -
истеблишмент умеет процветать.
А мы, как мы… молчим угрюмо в стойле -
мешает грызло… И подпруга жмёт.
Почти не ропщем на овёс и пойло.
Короче, для элиты – тяглый скот.
И некого винить – тащить привыкли,
не ожидая никаких чудес,
по деференту или эпициклу.
Господь не выдаст, а свинья не съест.
Упорно прём хозяев к постаментам,
подносим им лавровые венки,
штандарты, знаки, ордена и ленты…
И рукоплещем рьяно, вопреки
библейскому «не сотвори кумира».
По-своему осмысливаем текст:
не можешь изменить, тогда лавируй,
иначе жизнь закончишь на кресте.
Так и живём – в ярме, поту и пене,
кому-то выстилая путь на трон.
И нет существования смиренней.
Одна надежда - на Армагеддон.
Калибра недостаточно – в уме
Всегда быть должен козырь и весомей,
И крепче: надо выстрелить уметь.
А с этим - напряжёнка. Потому что
Никто не цепенеет от свобод
Так быстро и до крайности послушно,
Как раб, освобождённый резко от
Цепей. И дело вовсе не в смиреньи.
Точнее, не в цене - оно само
Не так и много стоит в наше время,
Но дорого обходится потом.
Зачем непобеждённого однажды
Считать непобедимым сотни лет?
К чему винить пустую с детства чашу,
Что разума наполнить её нет?
Доколе можно проигрыши всуе
Носить с собой, как вящий камертон?
Любая вера только потому и
Жива, что ею кто-то наделён.
Давайте не линять на переправе
С коней. Ни безвозвратно, ни на час.
И если врач ни шанса не оставит,
Всегда найдётся шанс сменить врача.
ведь может появиться «эскулап»,
способный так мозги «обыноземить»,
что впору станет неродной масштаб
мышления. Его назвав пророком.
спасителем, сверхличностью, вождём
и рыцарем без страха и упрёка.
(нередко совмещая пять в одном),
пойдут за ним слепых овец отары,
поверят дико-пламенным речам.
А обдерёт как липку – стоп, лошары,
не на того поставили врача
В природе большинства - на тех же граблях
восторженно отплясывать канкан.
Пусть деревяшкой сотни раз дерябнет
хоть в лоб, хоть пó лбу - сдвигов ни на гран.
Зачем же тем, кому приятней ползать,
пытаться крылья клеить на спине,
когда от них ни радости, ни пользы?
А может, наконец-то поумнеть,
Поняв - людей нельзя переиначить,
на каждого - довольно простоты.
Бредёт наш мир уставшей старой клячей
в последнюю безрадостную стынь -
без переправ, препятствий, остановок.
Закатный горизонт гнетуще пуст -
ожиданный финал для безголовых.
которых не устроил врач Иисус.
Спасибо, Мариш. И особенно - за диагноз (всем нам). Но - Spero!)
Перчатку я забираю и охотно передислоцируюсь на другой ринг.
Лови.)
И пустеющий горизонт – лучшее тому подтверждение.)