Всех вокруг писатели и поэты превращают в марионетки. Вы к ним, может, со всей душой, они же делают с неё слепок и кладут, например, в стишок. Хорошо, если не в нелепый.
Когда, допустим, Таню-Маню-Ваню подгрызает червь узнавания, писатель окирпичивается лицом: «Где доказательства?» Доказательств нету: опытный поэт меняет ваши приметы, чтобы курицу не соотнесли с яйцом.
«Подумаешь, — недоумевает сторонний читатель, — буря в стакане слов», пока сам, пойманный, не начинает видеть предательских совместных с дупликатами снов.
Вовсе это не приятно по прихоти (недо)гениев теперь пожизненно, как кровью, истекать тенью, или замусоренным ручьём бечь, или хоронить навязанные любови... Господибоже, да что с ними такое.
С ними разом говорит всё человечество. И на ниточках ведёт речь.
И, в основном, верлибрами, верлибрами.