В пору весеннего обострения Она печатает на ноутбуке: “Министр авианастроения, Приди ко мне и спаси от скуки! Хочу парить над лысинами мира, Легкая, как чаячье перо». И вот является этот проныра, Строящий из себя Пьеро: «Ты ела курицу в желе И запивала божоле, А я, заламывая руки И закатив глаза за мозг, Ел только яблоки в разлуке И пил прокисший кальвадос. Пока ты с тем, другим, мутила, А я в отставке проживал, В душе не стало ни мотива - Одни лишь горькие слова. Приди, любимая, приди же, Я воспою, как зингер встарь, И ног прекрасных пассатижи, И прочий чудо-инвентарь». В ее глазах заблистали искры - Ну до чего талантлив, мерзавец! Круто иметь такого министра. Но что-то все же ее терзает. Крик заглушает порывы ветра, Что переходят в порывы страсти: «Ты никакой не министр, Пьетро, Ты настоящий слесарных дел мастер!»
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Ты никакой не слесарь, Пьетро, ты настоящий министр авианастроения! :)
Намотает вокруг оси целый день на дешёвом кофе лучший слесарь всея Руси – Песя бар Йохай Анакойхер.
И буквально зовёт труба, инструменты и ноги — в руки! Песя знает: вся жизнь – вода, а не женщины в ноутбуке.
Мало ль хочешь достать рукой, телефон от звонков трясётся, Песя лыбится: "А на кой?" И сощурится рыжим солнцем:
Отмахнуться от всех, удрать с погрустневшей женой на Фиджи? Представляет – отель, кровать и разжатые пасатижи...
Вас прорвало? Подскочет враз! Всё починит и чики-пуки. Ох, у Песи намётан глаз! Ах, мощны золотые руки!
Пальцы ловкие аж горят, инструмент высекает искры. Песю жарко благодарят и хозяюшки, и министры.
Вот недавно же был потоп не без нервных эвакуаций. Кто ещё там помог бы? Кто б? Кто бы ринулся в канализацию?! Зря наш мастер не принял чек от министра пустых конвенций!
...Бог припас ему бронь в ковчег, ибо нужный он человек — трезвый слесарь с с подбитым сердцем.
... но что-то всё же её терзает в непостижимости всех вещей.
Ах, нежен пряный сметанный заяц в руках профессора кислых щей, слова учтивы, мечты резонны, глаза рентгенят любой секрет, от дофамина и кортизола — ах, памагите, спасенья нет! Внутри темнее пещер хевронских идти до вспышек в шарадах дум. И не какие там не берёзки, а сталактиты в густом дыму. Осенний трабл в крови и в лимфе — невтусторонний заход в апгрейд. Профессор спорит с домашней нимфой не о домашнем инвентаре и ежедневно проводит опись — а не упал ли хоть волосок? В хиджабе нимфа следит сквозь прорезь на незашитый его носок. Профессор тоже глядит в разрезы, а наглядится — строчит эссе, его прапрадед был просто слесарь и плавал дольше, чем Одиссей, пока не выплыл на Пенелопу, тогда и понял: вся жизнь — очаг, бутылка пива, хамса в укропе и звуки сладкие по ночам.
ты настоящий министр авианастроения!
:)
Намотает вокруг оси
целый день на дешёвом кофе
лучший слесарь всея Руси –
Песя бар Йохай Анакойхер.
И буквально зовёт труба,
инструменты и ноги — в руки!
Песя знает: вся жизнь – вода,
а не женщины в ноутбуке.
Мало ль хочешь достать рукой,
телефон от звонков трясётся,
Песя лыбится: "А на кой?"
И сощурится рыжим солнцем:
Отмахнуться от всех, удрать
с погрустневшей женой на Фиджи?
Представляет – отель, кровать
и разжатые пасатижи...
Вас прорвало? Подскочет враз!
Всё починит и чики-пуки.
Ох, у Песи намётан глаз!
Ах, мощны золотые руки!
Пальцы ловкие аж горят,
инструмент высекает искры.
Песю жарко благодарят
и хозяюшки, и министры.
Вот недавно же был потоп
не без нервных эвакуаций.
Кто ещё там помог бы? Кто б?
Кто бы ринулся в канализацию?!
Зря наш мастер не принял чек
от министра пустых конвенций!
...Бог припас ему бронь в ковчег,
ибо нужный он человек —
трезвый слесарь с
с подбитым сердцем.
Спасибо, Олечка! Супер!
Поглощает овсянку с кофе.
Инструменты встают – пора,
Анакойхер смеется: «Пофиг».
В ноутбук заглянув на миг,
Составляет портфель заказов:
Так, устроить один пикник,
Семь камней достать из-за пазух,
В тридцать пятой квартире газ,
В восемнадцатой – ностальгия,
Все проблемы решим на раз,
Однодомники дорогие.
Оживляет пустой подъезд
И ступеньки походкой звонкой,
Вместо «здрасьте»: «Тушите свет
И оставьте вдвоем с поломкой!»
Он починит водопровод,
Улыбнется, высок и строен,
И умелой рукой отведет
В темноте блеснувший биткоин
в непостижимости всех вещей.
Ах, нежен пряный сметанный заяц
в руках профессора кислых щей,
слова учтивы, мечты резонны,
глаза рентгенят любой секрет,
от дофамина и кортизола —
ах, памагите, спасенья нет!
Внутри темнее пещер хевронских
идти до вспышек в шарадах дум.
И не какие там не берёзки,
а сталактиты в густом дыму.
Осенний трабл в крови и в лимфе —
невтусторонний заход в апгрейд.
Профессор спорит с домашней нимфой
не о домашнем инвентаре
и ежедневно проводит опись —
а не упал ли хоть волосок?
В хиджабе нимфа следит сквозь прорезь
на незашитый его носок.
Профессор тоже глядит в разрезы,
а наглядится — строчит эссе,
его прапрадед был просто слесарь
и плавал дольше, чем Одиссей,
пока не выплыл на Пенелопу,
тогда и понял: вся жизнь — очаг,
бутылка пива, хамса в укропе
и звуки сладкие по ночам.
обознатушки-перепрятушки))
Это так надо написать стихи (!), чтобы захотелось слепить какой-то там экспус)
Тебе спасибо
На Зингере маюсь со швами,
Подруге строча епанчу.
А если мне кто помешает,
Я насмерть того застрочу!
Правильно и без затей.
Зингер, прошей мне мою башку -
Извилины сделай прямей!
------
С Хеллоуином!)))