"Каждой душе нужны свидетели. Душе необходимо, чтобы ее назвали, окликнули по имени и где-то задокументировали это имя. На день или на тысячелетия сохранится оно – не душе решать. Но не существует отчаянья сильнее, чем отчаянье безымянной души."
( из дебютного романа Хелены Побяржиной «Валсарб».)

Имена повторяются: наши/не наши –
Саши-Маши-Пети-Наташи –
кому клик?!
Кого-то из прежних так нарекли
с чьей-то – лёгкой ли, нет — руки,
имяреки носили – теперь мы донашиваем
попотёртые неимена — ярлыки,

с детства приклеенные...
на язык?
на чело?

Не по росту/размеру?! и что же ?! вроде бы – ничего:
получил – и неси,
а оно теснит:
то ли секонд-пиджак,
то ли прежний — чужак
святой/грешный/радостный/безутешный/
честный/вороватый...
...и при чём тут я, ты?!

Смотри:
я знаю ярлык твой,
и что это тебе/мне/нам даёт,
если я не знаю имени, которое — только твоё?!

И ты... ты ведь тоже не знаешь моего имени...
(хорошо – знаем хоть отчества!)

Назови меня, позови меня
так, чтоб услышала, где бы я ни была!..
очень/до смерти (хоть однажды!) на имя своё успеть отозваться хочется...
такие дела...