Сказал, указав мне на лес: «Отпускаю, беги!».
Вкусившая сладость, неведомой прежде, отравы,
Готовая есть благодарно с хозяйской руки,
Кусала от злости ни в чём неповинные травы,
Боясь обернуться и сжечь его взглядом дотла.

Он мне говорил, что нельзя никому доверять.
Дождёшься удара ножом или выстрела в спину.
Мне всё ещё больно и всё еще действует яд,
Но сердце, что раньше пылало, успело остынуть
И больше не жаждет ни ласки его, ни тепла.

Забуду и голос, и запах, сводивший с ума,
Забуду, что он меня спас из объятий капкана.
Пусть выше столетних деревьев обиды стена,
Неспешное время залижет душевные раны
И смолкнет бряцание звеньев незримой цепи.

Мелькнёт словно молния образ в бездонном зрачке:
Ему никогда позабыть обо мне не позволит
Уродливый шрам от укуса на левой руке.
А сердце моё среди ночи зайдётся от боли
И я побегу через сон по бескрайней степи.