Памяти Уай Эй Титла

Рабочая память затянута мёртвой петлёй —
не выдохнуть прошлого, всё растворяется тут же.
И только полуденный город — тревожно чужой,
какой-то сумбурный в своей суете, неуклюжий —
хранится обрывком ушедшего мира игры.
Надёжен тайник, докторам не извлечь остального —
того, что восторгом фанатов пылало внутри,
что замкнуто взглядом пустым, неосознанным словом.
Сквозняк робко вторит невнятной ворчне старика,
как будто боится, что больше его не услышит.
Но зыбкий рассудок Уай Эй давно в облаках,
а может, в тенистых аллеях раскидистых вишен,
а может, мерещатся зоны футбольных полей —
кто знает о ветре, который уносит, когдá ум…
Кромешные всполохи всё нестерпимей, больней
своим затянувшимся: «Двадцать пять ярдов! Тачдаун!»
И с каждым броском незаметно стирается жизнь,
за краем краёв дополняя собой бесконечность,
где время застыло мячом перед снэпом — держи!
а солнце в объятиях поля и радуги вечно.
Распухшие руки с трудом открывают альбом:
команда, должно быть… родные… поверженный кто-то,
без шлема, сутулый, с измазанным кровью виском…
Полуденный Остин, забытые старые фото.