Снег рифмует меня с любовью, мандаринами и простудой, в кашле-морзе — тире капризов впромельк с лампочками гирлянды, ты синхронно немногословен, одеялен и неотсюден, котий бог занавески из-за выгибается рыжей лямбдой. В ломоте чуть за тридцать восемь лет и градусов (что первичней?) нет зацепа для мыслей, гирей пригвождающих жизни к горю, значит, мир безупречно сносен, даже, страшно сказать, — приличен, хоть пытается всё настырней вместо кофе плеснуть цикорий. Мы сбежали из диафильма, соскользнув по белёсой двери, затерялись в еловых ветках и осыпались под колядки. День линяет, питьё обильно, пульс чечётит, не зная меры, и невинно глядится в вечность бог, идущий по одеялу.
Мне нравится все. Но, наверное, я давно тебя не читала, потому что некоторые моменты сразу стали ассоциироваться со стихами Юшкевича, а раньше такого не было. Или было?))
Спасибо, Валера)
Я неповторима, ты чо))))
Это особенно понравилось...