Мне пишет друг: "Я снова в отпуску!
Представь себе, на том же самом месте.
Вновь радуюсь шашлычному куску,
Отбрасывая прочь сосиску в тесте.

В шикарном люксе радуюсь с женой,
Как Рембрандт вместе с Саскией когда-то.
Включен кондёр, и что нам летний зной.
Завидуйте, девчата и ребята!

Всё как всегда - и небо, и земля,
Всё те же возвышенья и пучина.
И всё такой же отдыхаю я -
Завидный, представительный мужчина.

А поначалу чуть не лез в петлю -
Приехал и застыл ошеломлённо:
Здесь сыр пропал - такой, как я люблю,
Овечье-козий с плесенью зеленой!

Куда же он исчез, прекрасный сыр?
Отсутствие его меня бесило.
Я падал на песок почти без сил.
Как тягостно на свете жить без сыра.

Он для меня все прошлые года
Работал, словно струи Иппокрены:
Кусок откусишь - и бегут стада
Таких неподражемых творений.

Попробовал взамен купить иной,
Но не пошло - совсем другая плесень.
Без плесени привычной и родной
Не сочинить мне ни стихов, ни песен.

Потом с тоски полез на высоту -
Там на холме бамбуковая роща -
И грыз кору, чем портил красоту.
Не помогло. И жить не стало проще".

Продолжил друг: "Помог Орхан Памук.
Он на бессырье очень даже супер.
Его роман отвлек меня от мук.
Слетелись музы с метлами и в ступе.

Но Саския с нахмуренным лицом,
Чья крайне соблазнительна фигурка,
Пристала: "Что же я лежу с кольцом,
Коль ты жене предпочитаешь турка?"

Поди ж ты глянь, какие виражи.
И недовольной говорю жене я:
"Уж коль легла, тихонечко лежи,
У интеллектуалов все сложнее".

Но вскоре заключили "Брестский мир" -
Орхан Памук летел в окно отеля.
Под вечер завезли любимый сыр.
Но я не вспоминал о нем в постели.

Играем так, что будто я пират,
Чьи сундуки распухли от дублонов.
Со мной мисс Чиз, команда и фрегат
И рыжий кот по имени Обломов".