Вне территории боли, борьбы и страсти В нашем цветном и уютном карманном счастье Мир ограничен диваном, окном, часами. Чайник в серванте тропической рыбой замер. Дни уплывают в зелёную мглу апреля. Помнишь, как пьяно шумели шторма-метели? Темное облако - демон, застывший в крике, Рваное знамя зимы на пиратском бриге... Птицей взъерошенной в клетке притихла небыль. Перетекает пространство в песок и небо... Будем в привычках тонуть и друг другом греться. Что-то хранится по-прежнему там, где сердце...
Взят под охрану святыми любви периметр; Ходим лесами густыми, в очках и гриме – Прячемся, как капибары от крокодила, Чтобы судьба нас на пару не утопила. Рыбы тропической зоны живут в серванте, Греются и полусонно лакают «кьянти», Видно, погрязли в привычке, пустой и вредной… Облако – маленькой птичкой на диске медном: Солнце остыло, и время идет к закату… Вовремя поймано стремя в прыжке шпагатом, Мы оседлаем пространство – и рухнем в бездну Страсти в пиратском убранстве – но бестелесной, Станем в объятиях жарких сжигать друг друга… Ночь нам при свете огарка сыграет фугу.
Ближе границы миров, и в квартире джунгли, Солнце проникло под кров, и цветы пожухли… Смена пейзажей случайна – пески, саванна… Мистика – всюду встречаем гостей незваных. Дом наш замки-засовы хранят бездарно – Стайками бродят весёлые капибары, Ярким жирафом томится в углу портьера, Семьи бессчетных термитов несут потери… Все-таки трудно для горя найти причины – Небо, пассаты и море мы приручили. В сумерках дремлет пустыня и ближе звёзды… Сонно плывет по гостиной дивана остров. Месяц уйдёт по-чеширски, страшась экстрима… Видишь - с годами все шире любви периметр.
Ап!.. - приручённый пассат – сквозь кольцо на тумбу. Вот бы вернуться назад – до диванной клумбы. Может, жираф нахамит – и сжуёт портьеру? Бродит по кухне термит высотой с терьера. Звёзды в барханах пустынь превратились в иней. Холодно же – не застынь! Захлебнёшься в тине, Родственница капибар – водяная свинка: Вырезав, сунут в амбар карбонат с грудинкой! Сблизились, но до поры, мир квартир – и джунгли, Выщерблены топоры, от поленьев – угли. Зря ты кота не чеши – он и так Чеширский, Месяц прилег на планширь – рядом «Вискас» в миске... Шире периметр любви – он не ждёт экстрима... Жаль – в этом мире, увы, всё неповторимо...
Месяцу «вискас» положим в большую миску, Шепчутся звёзды тревожно, и море близко – В трубах под ванной штормит и вздыхает глухо, Воет йоркшИрский термит под замком на кухне… Тень за окном увидав, начинает гавкать… Двери – в зарубках, оставленных томагавком. Но успокоить непросто пришельцев странных, Завтра чеширского гостя утопим в ванне – Пусть не вползает украдкой в любви периметр… Двух игуан для порядка спихнём с перины, Змей усыпим, дикобраза в шкафу закроем… Комнатный мир – несуразный, как паранойя… Но для чего безрассудно транжирить страсти? Все до смешного абсурдно, и это – счастье:)
Любви и мира!
http://litset.ru/publ/27-1-0-9303
Ходим лесами густыми, в очках и гриме –
Прячемся, как капибары от крокодила,
Чтобы судьба нас на пару не утопила.
Рыбы тропической зоны живут в серванте,
Греются и полусонно лакают «кьянти»,
Видно, погрязли в привычке, пустой и вредной…
Облако – маленькой птичкой на диске медном:
Солнце остыло, и время идет к закату…
Вовремя поймано стремя в прыжке шпагатом,
Мы оседлаем пространство – и рухнем в бездну
Страсти в пиратском убранстве – но бестелесной,
Станем в объятиях жарких сжигать друг друга…
Ночь нам при свете огарка сыграет фугу.
Солнце проникло под кров, и цветы пожухли…
Смена пейзажей случайна – пески, саванна…
Мистика – всюду встречаем гостей незваных.
Дом наш замки-засовы хранят бездарно –
Стайками бродят весёлые капибары,
Ярким жирафом томится в углу портьера,
Семьи бессчетных термитов несут потери…
Все-таки трудно для горя найти причины –
Небо, пассаты и море мы приручили.
В сумерках дремлет пустыня и ближе звёзды…
Сонно плывет по гостиной дивана остров.
Месяц уйдёт по-чеширски, страшась экстрима…
Видишь - с годами все шире любви периметр.
Вот бы вернуться назад – до диванной клумбы.
Может, жираф нахамит – и сжуёт портьеру?
Бродит по кухне термит высотой с терьера.
Звёзды в барханах пустынь превратились в иней.
Холодно же – не застынь! Захлебнёшься в тине,
Родственница капибар – водяная свинка:
Вырезав, сунут в амбар карбонат с грудинкой!
Сблизились, но до поры, мир квартир – и джунгли,
Выщерблены топоры, от поленьев – угли.
Зря ты кота не чеши – он и так Чеширский,
Месяц прилег на планширь – рядом «Вискас» в миске...
Шире периметр любви – он не ждёт экстрима...
Жаль – в этом мире, увы, всё неповторимо...
Шепчутся звёзды тревожно, и море близко –
В трубах под ванной штормит и вздыхает глухо,
Воет йоркшИрский термит под замком на кухне…
Тень за окном увидав, начинает гавкать…
Двери – в зарубках, оставленных томагавком.
Но успокоить непросто пришельцев странных,
Завтра чеширского гостя утопим в ванне –
Пусть не вползает украдкой в любви периметр…
Двух игуан для порядка спихнём с перины,
Змей усыпим, дикобраза в шкафу закроем…
Комнатный мир – несуразный, как паранойя…
Но для чего безрассудно транжирить страсти?
Все до смешного абсурдно, и это – счастье:)
И ещё раз спасибо)))