Гармошка штор.
Слепое утро вне…
Сквозь пальцы,
перепачканные глиной,
сочится свет.
В изломанности линий –
незащищенность рук.
И жизни нет.
Мужской рубашки
порванный рукав.
Длиною в ночь
несовершенство вазы.
Ладони больно
ощущают вязкость,
нечаянно
сырое горло смяв.
Незримое присутствие его -
уютный хруст
продавленного кресла.
Своим теплом
обняв колени тесно,
в упругую ложбинку –
целиком.
Недвижно,
невесомо,
насовсем.
Не говорить,
не чувствовать,
не видеть…
Неслышно выдыхать:
- I love you, Sam.
И нестерпимо ждать скупое:
- Ditto.