В круглосуточной вербальности, в безголовости осознанной я - живу твоей тональностью, ты - смешишь меня серьёзностью. В окружающем предзимие, инкрустированном женственно, я - тебе намного зримее, ты - насыщеннее жестами. И пришиты правдой лыковой к чреву города бессонного: ты - любуешься молитвами и озёрными рассолами. я - купаюсь в сновидениях, отмежёванных привычками. И скользим, как привидения - многолюбы единичные. Ты - болеешь детской нежностью, я - бессилием реальности. Мощи неба центробежнее круглосуточной вербальности.
Оленька, чудесное стихотворение - настоящая гармония искусного плетения слов и выстраивания смысла!
Но удержаться от дружеской пародии не мог...
В круглосуточной вербальности, в неизбывной безголовости повышением тональности накажу тебя суровостью. В этом позднем послелетие, по-мужски неповоротливом, размечтался о котлете я, ты – готовишь незаботливо. И пришиты правдой личною к чреву города бессонного: наслаждаемся «Столичною» с огуречными рассолами. Я поем – и в сновидения, (обусловлено привычками). Ты – скользишь, как привидение, заглушив мой храп затычками. Ты - болеешь себорреею, я – страдаю аморальностью. Незаметнее старею я в круглосуточной вербальности.
Я не предавала Гиппократа и не подводила Асаафа, потому совсем не виновата в том, что председатель ДОСААФа всем сказал: "Знакомьтесь, вице-миссис Сербии, Хорватии и Боснии..." Ты сказал, что лица с Миссисипи - популярный тренд текущей осенью, и шотландки круче, чем боснячки. Отвернулся в сторону, заплакал... Я тебя кормила нежной ячкой из рельефных чаш, покрытых лаком. Наливала водочку в напёрсток и водила им перед ноздря́ми. Ты всегда немного ел и постно, молча, как Марчелло Мастроянни. А потом спросил меня: "Ты - миссис? Или мисс какой-то Себорреи??? Как же ты умело ставишь клизму? Как же варишь сладкое варенье? а котлеты делать не умеешь..." И заснул, всхрапнув слегка commode. Ты - простой чаяпек бала эриш и седой, растленный чудо-лодырь! Потому я в кипельном халате и в цепях Женевских деклараций, всё забыв, дежурю у кровати, не флиртуя больше с папарацци))
Ценю отважный поход сквозь царапающиеся леса-словеса))
Благодарствую)
Крикливых птичек по весне,
Черемух свадебную бальность
И белый снег, и Белосне…,
И детской нежностью болея,
Зарыться в белую сирень,
Последний самый снег жалея,
Что, словно шапки набекрень,
Усеял землю напоследок,
Смеясь улегся на траву.
Люблю с тобой вербалить летом
Держась на море на плаву.
Люблю вербальность белых лилий,
Вербальность рек, вербальность гор.
А поперечность узких линий
На лбу моем - как приговор.
Стилография
Люблю... в пасхальную неделю
шептать: "До встречи!" - снегирям,
когда снежок совсем редеет,
а солнце - жёлтый бриллиант...
Телячьей нежностью страдая,
мычать под ландышевый звон,
совсем не как Вальтрауд Майер,
скорее, как - "Коньяк Вдвоём"
Расцеловать весенний ветер
и приласкать пушистых верб...
Люблю на праздничный конвертик
поставить губ - сердечный герб.
И не останется ни грамма
немой вербальности в hard’n’soft,
когда мою голубеграмму
в твою извилистость внесёт)
L.
Но удержаться от дружеской пародии не мог...
В круглосуточной вербальности,
в неизбывной безголовости
повышением тональности
накажу тебя суровостью.
В этом позднем послелетие,
по-мужски неповоротливом,
размечтался о котлете я,
ты – готовишь незаботливо.
И пришиты правдой личною
к чреву города бессонного:
наслаждаемся «Столичною»
с огуречными рассолами.
Я поем – и в сновидения,
(обусловлено привычками).
Ты – скользишь, как привидение,
заглушив мой храп затычками.
Ты - болеешь себорреею,
я – страдаю аморальностью.
Незаметнее старею я
в круглосуточной вербальности.
Я не предавала Гиппократа
и не подводила Асаафа,
потому совсем не виновата
в том, что председатель ДОСААФа
всем сказал: "Знакомьтесь, вице-миссис
Сербии, Хорватии и Боснии..."
Ты сказал, что лица с Миссисипи -
популярный тренд текущей осенью,
и шотландки круче, чем боснячки.
Отвернулся в сторону, заплакал...
Я тебя кормила нежной ячкой
из рельефных чаш, покрытых лаком.
Наливала водочку в напёрсток
и водила им перед ноздря́ми.
Ты всегда немного ел и постно,
молча, как Марчелло Мастроянни.
А потом спросил меня: "Ты - миссис?
Или мисс какой-то Себорреи???
Как же ты умело ставишь клизму?
Как же варишь сладкое варенье?
а котлеты делать не умеешь..."
И заснул, всхрапнув слегка commode.
Ты - простой чаяпек бала эриш
и седой, растленный чудо-лодырь!
Потому я в кипельном халате
и в цепях Женевских деклараций,
всё забыв, дежурю у кровати,
не флиртуя больше с папарацци))
L.