Мы летим над радугой, всё лишнее сброшено безжалостно за борт. Впереди сияет небо вышнее, но закрыт для нас воздушный порт. Не дают посадку нам диспетчеры: ни Матфей, ни Пётр, ни Лука. И плывут под нами синим глетчером сбившиеся в кучу облака. Без какого-либо разрешения ангелы садятся на карниз. Ну а мы, прервав своё кружение, мимо них несёмся камнем вниз! А внизу тоска и тьма кромешная, веет дух тлетворный и глухой. И, очнувшись, наши души грешные снова обрастают шелухой.
Мы балласт за борт сегодня выбросим, Кроме папы, мамы и детей. Наш маршрут на выветшем папирусе Древнеегиптянских новостей. Первая страница – новость желтая, Словно обжигающий песок: Нефертити в свои губы шелково Нежный вводит персика кусок. На второй Рамзес идет с дружиною Истреблять суданские полки. Почитать? Немного подожди меня! Небеса не очень далеки! На газете полоса прочерчена Вверх и вправо. Мы уже вверху… Господа, а можно нам не сбрасывать С наших душ всю эту шелуху?
В шелухе, по крайней мере, луковой можно сало вкусное сварить. Мамы, папы ждут детей из Внуково - дабы внуков лаской одарить. И пестрит всегда папирус утренний фотками тиранов и блядей. Чем бы мне они мозги не пудрили - Продолжаю верить я в людей
Хорошо, что веры в изобилии, нынче с верой - явный дефицит. По воде статисты пишут вилами, а папирус вымыслом пестрит, шелухи - что снега понасыпано, фактов - днём с огнем не отыскать. Травит байки лживая и сытая недочеловеческая рать
Невероятно искреннее и лаконичное по-мужски, трогательное стихотворение. Мне очень понравилось, Саша, любуюсь им)
В шелухе моей памяти
Бывало... в детстве - брошу велик вблизи сухого пня в лесу, воткну соломку в муравейник, а после - кончик обсосу, во рту взрываются кислинки аж до оскомины в десне, и муравьи, как по тропинке, текут цепочкой по тесьме. Смахну их бережно: и с джинсов, и с тонкой маечки в траву. Мне так охота закружиться, что мох становится упруг... А день яичком голубиным пятнисто катится в овраг, я вижу - ёжик цвета глины водичку лижет с лопуха, где над лещиной кружат мошки. Темнеет, мне пора домой... Черпает вечер красной ложкой кисель из кущи родовой. Пусть мне всё кажется, но где-то на оренбургской стороне - такой же шкет, таким же летом, таким же детством заболел. Нас одинаково задели одни и те же облака... Всё - шелуха на самом деле внутри заоблачных лекал. L.L.
Жму руку.
Кроме папы, мамы и детей.
Наш маршрут на выветшем папирусе
Древнеегиптянских новостей.
Первая страница – новость желтая,
Словно обжигающий песок:
Нефертити в свои губы шелково
Нежный вводит персика кусок.
На второй Рамзес идет с дружиною
Истреблять суданские полки.
Почитать? Немного подожди меня!
Небеса не очень далеки!
На газете полоса прочерчена
Вверх и вправо. Мы уже вверху…
Господа, а можно нам не сбрасывать
С наших душ всю эту шелуху?
можно сало вкусное сварить.
Мамы, папы ждут детей из Внуково -
дабы внуков лаской одарить.
И пестрит всегда папирус утренний
фотками тиранов и блядей.
Чем бы мне они мозги не пудрили -
Продолжаю верить я в людей
нынче с верой - явный дефицит.
По воде статисты пишут вилами,
а папирус вымыслом пестрит,
шелухи - что снега понасыпано,
фактов - днём с огнем не отыскать.
Травит байки лживая и сытая
недочеловеческая рать
Мне очень понравилось, Саша, любуюсь им)
В шелухе моей памяти
Бывало... в детстве - брошу велик
вблизи сухого пня в лесу,
воткну соломку в муравейник,
а после - кончик обсосу,
во рту взрываются кислинки
аж до оскомины в десне,
и муравьи, как по тропинке,
текут цепочкой по тесьме.
Смахну их бережно: и с джинсов,
и с тонкой маечки в траву.
Мне так охота закружиться,
что мох становится упруг...
А день яичком голубиным
пятнисто катится в овраг,
я вижу - ёжик цвета глины
водичку лижет с лопуха,
где над лещиной кружат мошки.
Темнеет, мне пора домой...
Черпает вечер красной ложкой
кисель из кущи родовой.
Пусть мне всё кажется, но где-то
на оренбургской стороне -
такой же шкет, таким же летом,
таким же детством заболел.
Нас одинаково задели
одни и те же облака...
Всё - шелуха на самом деле
внутри заоблачных лекал.
L.L.
снова обрастают шелухой.
хорошо как...