Я слушаю твой голос и плыву расслабленно, доверчиво, неспешно. Волнисто небоморье наяву мотает ветром войлочную ветошь, свисает мягкий дождь, першит пыльцой, горсть ласточек снуёт чертей резвее, цветной мираж встаёт в полукольцо над шляпами счастливых ротозеев, по клейким листьям петлями ползут прозрачные горошины... Ты, словно маг-виноградарь, выведший лозу из диких лоз нехоженного склона, ладонью гладишь зрелое вино сквозь амфору - венец фассоской глины. Ей быть твоей привычно в жажде, дном не устояв на пухлости перины. Ты говоришь и плотным языком невольно режешь слипшиеся губы. Вступает в силу сказочный закон: не расписные гусли-самогуды безропотно срывают паллулу - аккорды, что величественно тише ... приклеит ночью к бархату луну нетрезвый трубочист на мокрой крыше. Как вечность расточительно легка, пока сочится голос заоконный, стекает с неба винная река, и кто-то тычет пальцем в облака на амфору в руках Девкалиона.
Уффф..да, как нельзя лучше подходит для степного жара (или жары)) в нем даже полынь чуется и видятся высохшие ящерки и пустые панцири черепах.. рада читать снова удивительные стихи!)
Как ни сладка спасительная ложь, наш океан становится всё у́же, но ты самоотверженно плывёшь на серебристом пёрышке по луже. И не беда, что ветер бьёт в лицо и иссушает слипшиеся губы - досадно, что сжимается кольцо, и всё идёт стремительно на убыль: вино, луна, унылый горизонт, что был когда-то ярким и огромным... теперь же он сложился, словно зонт, и стал невыносимо монохромным. Обрывки чёрно-белых миражей с ночных небес свисают, словно пакля;
И нет в фасосской амфоре уже, как ни тряси вверх дном её, ни капли.
Вывернул мою амфору наизнанку... Эээээ... она у меня двусторонняя Держи пять!)))
Как ни горька мучительная правда, над засухой всевластвует потоп, стекать воде всегда куда-то надо, всё к дьяволу бы высохло а то б. И кладезь в том, что шепчут твои губы, надолго увлажняя мои сны, когда вздыхаю ночью полногрудо на краешке расстеленной весны. Ни плащ, ни зонт дороже в ливень с громом, ох, знал бы ты, как монохромный рай объёмнее цветных армагеддонов... Давай с тобой оденемся в мораль и больше никаких фиговых тряпок, лохмотьев сверху, побрякушек - ноль! ... Достаточно из слов единой капли, когда ты буркнешь: Ты нужна мне, Оль) L.
Да... это слишком выгодная сделка - быть нужной, не давая ни шиша, гольфстримить вслух по океанским меркам по лужам до фазенды латыша. И здорово, что мы больны не очень, системно ударяемся в бега, забыв слова, порвав наброски в клочья, уснув на дне затопленных регат. L.
Сегодня как дышалось хорошо! Июньский воздух цвета лимонада растёкся над притихшей автострадой, на ней паслись спокойно облака, но так бывает редко - в пять, в шестом. Когда ещё выгуливать пешком саму себя, как ни на бюллетени? За гущей жёлтых ирисов без тени трапеции прозрачных мотыльков. Я шла и пух окутывал меня, касался носа, щёк и лба невинно проснувшийся владыка тополиный. Под пенный вал нырнул цветной бордюр. Чертил в табло валюту филиал и день неторопливо курс менял с прохладного и влажного на жаркий. Я, исполин и пух бредём к "пожарке" от скуки поиграться в идиомы. L.
Как плеск волны, как голосок ребёнка...
в нем даже полынь чуется
и видятся высохшие ящерки и пустые панцири черепах..
рада читать снова удивительные стихи!)
Спасибо, степная принцесса!)))
наш океан становится всё у́же,
но ты самоотверженно плывёшь
на серебристом пёрышке по луже.
И не беда, что ветер бьёт в лицо
и иссушает слипшиеся губы -
досадно, что сжимается кольцо,
и всё идёт стремительно на убыль:
вино, луна, унылый горизонт,
что был когда-то ярким и огромным...
теперь же он сложился, словно зонт,
и стал невыносимо монохромным.
Обрывки чёрно-белых миражей
с ночных небес свисают, словно пакля;
И нет в фасосской амфоре уже,
как ни тряси вверх дном её, ни капли.
Эээээ... она у меня двусторонняя
Держи пять!)))
Как ни горька мучительная правда,
над засухой всевластвует потоп,
стекать воде всегда куда-то надо,
всё к дьяволу бы высохло а то б.
И кладезь в том, что шепчут твои губы,
надолго увлажняя мои сны,
когда вздыхаю ночью полногрудо
на краешке расстеленной весны.
Ни плащ, ни зонт дороже в ливень с громом,
ох, знал бы ты, как монохромный рай
объёмнее цветных армагеддонов...
Давай с тобой оденемся в мораль
и больше никаких фиговых тряпок,
лохмотьев сверху, побрякушек - ноль!
...
Достаточно из слов единой капли,
когда ты буркнешь: Ты нужна мне, Оль)
L.
ты так умна, красива и нежна!
Пусть ничего мне от тебя не надо -
и всё же ты при этом мне нужна!
быть нужной, не давая ни шиша,
гольфстримить вслух по океанским меркам
по лужам до фазенды латыша.
И здорово, что мы больны не очень,
системно ударяемся в бега,
забыв слова, порвав наброски в клочья,
уснув на дне затопленных регат.
L.
страстное какое, но не дикой пошлой тягой, а неким внутренним огнём, жаром... тем жаром, что заставляет светиться...
хах)) даже бред от болезни это не бред, а микс осколков подсознания и иже с ним)))
что уж говорить о жАре))) предтеча закипания)))
Сегодня как дышалось хорошо!
Июньский воздух цвета лимонада
растёкся над притихшей автострадой,
на ней паслись спокойно облака,
но так бывает редко - в пять, в шестом.
Когда ещё выгуливать пешком
саму себя, как ни на бюллетени?
За гущей жёлтых ирисов без тени
трапеции прозрачных мотыльков.
Я шла и пух окутывал меня,
касался носа, щёк и лба невинно
проснувшийся владыка тополиный.
Под пенный вал нырнул цветной бордюр.
Чертил в табло валюту филиал
и день неторопливо курс менял
с прохладного и влажного на жаркий.
Я, исполин и пух бредём к "пожарке"
от скуки поиграться в идиомы.
L.
словно рядом прошлась))
...я шла и пух окутывал меня,
лица касаясь мягко и невинно,
как будто на руках при свете дня
качал меня владыка тополиный
L.