На оббитом кафеле
мокрые следы.
Губы губы плавили
в жаркие меды.

Маялась бесцветная
сонная луна.
Штора билась, ветром ли,
стоном ли полна.

Растекалась полночь и
таяла с краёв…
Сколько дымной горечи
в имени твоём –

как в осеннем городе,
где листву метут.
Повторять бы, господи,
до иссохших губ…

Лай собак у станции.
Капает вода.
Зябнет традесканция.
Воют поезда.

Размывая линии
в профиль и анфас,
лепестками синими
трепыхает газ.

Тени от акации
мечутся в окне.
Ты целуешь пальцы мне.
Пальцы.
Мне.