Неумолимость времени - оплошность
Иль мудрое предвиденье Творца?
Тень здешнего - фантазия о прошлом,
Былых надежд летучая пыльца.

По сини луж весенний путь из школы,
Три буквы на стене - ещё не Цой,
В тугую сетку плоскость радиолы
И ламповый приёмник с хрипотцой.

Уверенная жизнь, где быт умерен,
Пренебрежима жадности межа.
Поев, как завещал великий Ленин,
Оставив дом - на улицу бежать!

Закрыты храмы и открыты клубы,
Затянуты проспекты кумачом.
Свиданий ужас - сон цветущей клумбы.
Все при делах, и все здесь ни при чём.

Великих строек яркие громады,
Где есть карбид, и шифер, и гудрон,
Где женщины прекрасны без помады
Духовным поэтическим нутром.

Где каждая вторая - поэтесса
(По крайней мере - весь в стихах блокнот).
Где призрак коммунизма и прогресса
О трёх ногах по улице идёт.

Где гонит стать геологом обросшим,
Носить на небо воду решетом
Великая фантазия о прошлом,
О небывалом веке золотом!

Не с кочки смотрим, а с высокой кручи!
Аж в горле безвоздушностью першит!
И хочется, чтоб стать намного лучше,
Хоть что-нибудь великое свершить!

Хотя бы стать во времени нескором
Смотрителем на острове глухом,
Монтажником-высотником, актёром,
А может - честным сельским пастухом!

Без выжиг жить, без скользких хитрованов,
Уверенно смотреть из-под руки
И зажигать для новых караванов
Из красных звёзд морские маяки!

Нам чуждо и противно слово "бизнес",
А слово "предприимчивость" - ярлык
Хапуги и рвача. И слово "кризис"
Известно лишь из лекций да из книг.

Нам непонятен зов турецкой визы,
Нам позволяет слышать тонкость стен
Как добрые концерты телевизор
Сменяет искромётным КВН.

Советский люд в своей рабочей массе
Считает буржуинам на беду:
Кислящая антоновка на Марсе
Вкуснее, чем у бабушки в саду.

Жаль время, снедь грядущего снедая,
Оставит лишь осадок и отстой:
Неумолимо краток срок свиданий
И с космосом, и с праздничной мечтой.

Всё искренне творимое - напрасно
Подобно сте́блям, вянущим в руке.
Сошлись плечами Первомай и Пасха
На солнечном песчаном пятачке.

Катают яйца будто бы с оглядкой:
Традиция, куда ж её девать?
Со скорлупой раскрашенной и гладкой
Советский мир летит под марши в ад.

Но солнце жарко шепчет: "Аллилуйя!"
Сменяет звуки на пасхальный чин
И брежневскость подложных поцелуев
Смывает враз с хрущёвскости личин.