Под небом подмосковным, где авто трут выхлопами контуры хрущёвкам; где говор просторечный и блатной у тех, кто жизнь по дурости прощёлкал, окурками усеян рыжий снег под окнами с алоэ и геранью, где по ночам потусторонний свет гораздо ярче света за дворами, взмывает привидением бельё, гыгыкают подростки у подъезда, здесь чьё-то детство, знаю – не моё, мелькало в сутках будних и воскресных, а я? Что я здесь делаю, спроси? В убежище от прежнего, былого... В любую пору севшая в такси, примчавшее к паяцу-острослову. Здесь шёпоты застенные легки, застенные часы роняют время, там бабушки живут, как мотыльки, в тяжёлой вязи хрупких измерений, в бессмысленной соседской маете, и там ещё скрипит их век минувший. А ты так светел в замкнутости стен, каракули черкаешь на листе — обросший, с бакенбардами, Непушкин.
)
я рада, что легло)
спасибо!