Снегири поклёвывают ягоды,
крылья вислопёро мерехтят —
юрту наметелили, и я бы там
отлежалась в бережных сетях.

Пишем по воде — врачуем вилами
девство ледяного сургуча…

Штопор-балерон,
блюзмен виниловый
греть приноровились  по ночам.

Градус заянварится,
дохрумкает
тёплое, родное — задарма.
На ветру сосульки звякнут рюмками
о бока снежастика-холма.

До чего шустры пичужки-шулеры:
то хвостом прикроют злую масть,
то склюют костяшки, и посулами
смогут недоверчивость украсть,
в сны тепло приманивая загодя,
на упавших звёздах ворожа.

Ласковый, ты помнишь ивы в заводи,
заводные песни лягушат?

Трещина в ребре моём сквозящая —
выбрыкало сердце, будто конь.
Станут ли бинтами руки-ящерки,
яд ли — саламандровый огонь?

Темень безфонарная, и бесами
думы из-под спуда у зари.

Besame.
Глаза прикрою — besame,
на́ ухо
про лето
говори.