Вдоль неба зарево закатного огня не поторопится до тьмы перелинять — дотла сгорая, отразится в жухлых кронах. Графитно-алое граффити похоронно раскрасит сцену уползающего дня.
Не уговаривай осеннюю меня забыть запутанные летние пути: подругу ветра не удержишь взаперти — не помешаешь дотлевать и рассыпаться, с ленивым ливнем утекать, скользя меж пальцев из света — в тень, из блажи — в боль, из бури — в штиль.
Простила я. А ты попробуй отпустить. Прими касание последнего тепла.
Глубины неба канут в лужи-зеркала, не удержавшись на краю свинцовой бездны. До безысходности пусты и бесполезны слова-узлы, слова-мосты, слова-соблазн, когда река мелеет, на́двое делясь.
Миндаль и вишня, белый ром, кусочек льда… хмельной глоток позволит выдержать удар, поможет справиться с ненужностью победы. А после — ночь, скамейка в парке, сигареты.
И если честно… за одно «не навсегда» всё отдала бы — только нечего отдать.
Ночь. В старом парке тишина. Весна. Но чудится, что липы уже цветут. Вы тут одна, а ведь со мной здесь быть могли бы. Аллея вся освещена, а в стороне, в тени – сторожка. Тут целоваться можно нам, и обниматься осторожно. Не видно к сожаленью глаз, зато дыхание – такое … Но вы – одна. И мой рассказ не тронет тихого покоя, где к вам в фантазии вошёл mon cher ami, он же – monsieur … Так пусть вам будет хорошо, пусть - влюблены вы, например )
Чудесное стихотворение!
Весна. Но чудится, что липы
уже цветут. Вы тут одна,
а ведь со мной здесь быть могли бы.
Аллея вся освещена,
а в стороне, в тени – сторожка.
Тут целоваться можно нам,
и обниматься осторожно.
Не видно к сожаленью глаз,
зато дыхание – такое …
Но вы – одна. И мой рассказ
не тронет тихого покоя,
где к вам в фантазии вошёл
mon cher ami, он же – monsieur …
Так пусть вам будет хорошо,
пусть - влюблены вы, например )
Любви и мира!
Спасибооо!!!
Спасибо!