Утро пропахло луком – уже среда. Жарю яичницу – явно, не божий дар. Прочность полов исследует на удар верхний сосед, отведавший из копытца.
Больше не будет солнца – ушло вчера. Окна пора открыть дождевым ветрам: в гости ходить положено по утрам. Если проснёмся рыбами – пригодится.
Лужа на подоконнике – не финал, небо грозит, обещая девятый вал. Кто-то большой на всех свысока плевал – это пример – включаю режим игнора.
Рыбы раскрыли зонтики и тупят: как бы им вдруг очутиться в сухих степях? Небо стекает с неба ещё на пядь. Я уплываю в дождь – и вернусь не скоро.
Нет направлений, смыла вода пути, я не пытаюсь дважды в неё войти: я измочален выбросами плотин – может быть, эта Лета впадёт в другую?
Если зажжётся солнце в моём углу, я не рванусь к предательскому теплу, даже когда поманит обжёгший луч – буду молчать, как рыба, что я тоскую.
Утро пропахло тиной – уже четверг. Хуже, чем прочим, в сковороде плотве: рыбу сосед пытает – вот изувер.
Жарю яичницу...
Солнце моё, ты помнишь – не научился большему: плавники криво растут не оттуда и вопреки.
Я так устал забывать, я на дне реки.
Бог с динамитом всё не спешит на помощь.