Очень медленно рука Хэлтора скользила по плечу, будто осмысливая только что услышанное, а потом, опустившись до локтя, сжалась и рывком развернула парня.
- Рассказывай!
- Долгая история. Много ветер песен спел с тех пор.
- Пусть еще одну споет, - усмехнулся мужчина.
Эйнар стряхнул руку и зашагал назад. Встал на прежнее место и поднял лицо к небу, будто испрашивая у него позволения, и сказал:
- Это было давно. Твои предки только пришли в эти земли. С мечом пришли. Крови пролито было много. Смертей много. Безвинных. И вспыхнула ненависть к завоевателям. Многие в ней захлебнулись. Один за другим взмывали в небо черные драконы, не помнящие, кого и за что они ненавидят. И изливали они свою злость, сжигая в пламени деревни. Вот тогда и стали появляться драконы, - он вдруг усмехнулся, - цветные. Но, чтобы человек стал драконом, в нем не должно остаться никаких других чувств, кроме одного. Во мне не было ничего кроме любви, когда я закрыл собой тех, кто мне дорог. И она шагнула за мной. В ней даже не успел родиться страх, когда она увидела мое превращение. Главным было не потерять меня, быть со мной вместе.
- Подожди, парень, но ты же человек? Или ты и сейчас можешь взлететь драконом?
- Не могу. Любовь уже не владеет мной безраздельно. Ушла она.
- Ты разлюбил ее? Как ее звали?
- Хельга. Ее звали Хельга, - скальд ссутулился и, проваливаясь в снег, пошел прочь.
- Постой! Как ты вернулся?
- Во мне родилась боль и скорбь.
- А она?
- Ее убил черный.
- Молот Тора тебе в темя! Хэл, ты ему веришь? – за спиной у повелителя раздался ворчливый бас друга. Но Хэлтор не повернул головы на голос. Он продолжал, молча смотреть вслед, ушедшему скальду.
- Веришь - значит. Я тоже поверил. Это значит…
- Это значит - я не схожу с ума. Это значит, что мы еще можем быть вместе. Я и Сванвейг, - и Хэлтор, хлопнув друга по плечу рукой, засмеялся. Тот какое-то время оторопело смотрел в лицо побратима, а потом и его хохот прогремел в лесу.
- Не знаю, как ты это сделаешь, но я рад, что ты вернулся… А то, призрак моего друга, меня порядком начал раздражать! Эх, жаль мы не дома! Сейчас бочонок бы откупорить, да у камина. ..
- Да, ладно тебе! Скоро дома будем! И будет тебе бочонок, - усмехнулся, все еще улыбающийся повелитель, - пошли в лагерь! Ты, кстати, здесь как оказался?
- Как, как? Смотрю один пошел. Потом второй подался. Ну, думаю, пусть поговорят, давно пора, а я рядом постою, мало ли что? – они развернулись в сторону лагеря и негромко переговариваясь, пошли.
- Стойте! Помогите мне! – остановил их крик Эйнара.
На прогалину, проваливаясь в снег по колено, вышел скальд. Прижимая к себе, он нес безвольно повисшее тело. Длинные волосы, с намерзшими на них кусочками снега и льда, волочились по земле.
- Кто? Ты где ее взял?
- Жива? – наперебой выкрикнули мужчины.
- Жива. Но уже ушла в сон зимы. Отогревать нужно. Разбудить. Жизнь в ней едва теплится. Будить нужно! И не ее! Жизнь...
Гуннар, добежавший до скальда первым, перехватил у него ношу. Прижав ее к себе, он наклонился и заглянул в женское лицо , прислушиваясь к дыханию девушки, и согласно кивнул, - жива. Знаете парни, а греть ее я буду сам. Ты, - он мотнул головой Хэлтору, - женат. А ты, - он повернулся к Эйнару, - вдовец и скорбь твоя еще жива. Так, что греть ее буду сам. И жизнь вдыхать тоже.
- Молодая? - спросил Хэлтор, подавая руку, осевшему в снег парню. Тот согласно кивнул.
- Надо думать – молодая. Старуху бы так резво не понес, да и греть ее пришлось бы нам с тобой, - засмеялся повелитель.
Опубликовано: 10/10/20, 08:23
| Просмотров: 331
