Что творится, братцы?! С медведем своим я разругался. Сели, как полагается, под развесистой клюквой, налили по двести из самовара, выпили, закусили, да не рукавом, как рвань какая-нибудь, а культурно, холодцом, что жена моя наварила, да грибочками, что тесть собрал, а тёща засолила, да жена маслицем душистым залила, и луком рубленым сдобрила. И вот, значит, сидим мы с медведем, политическую ситуацию обсуждаем. Ну, то, что Шойгу на обороне, это полный консенсус, – медведь со своими посовещался, – нормально, мол, этот на своём месте. А вот вокруг Навального полный раздрай случился. Я медведю говорю: борец, мол, за права, и всё такое, а медведь мне: фуфлогон. Ну, тут мы опять по двести из самовара накатили, я ему снова: мож, говорю, и Собчак не борец? Медведь, гляжу, щерится ехидно, и явно издевается. Тут я, братцы, принялся толерантность Топтыгина своего проверять. Говорю: тебе Мальгин, что ли, противен? Медведь сразу засопел, огурцом солёным захрустел, и видом стал нехорош. Вот тут-то я заопасался, прошлый раз, когда подобное было, он такое устроил – фукусима отдыхает. Однако, очередные двести из самовара чудеса творят, перешли мы к теме политкорректности, не к Тёме, от этого медведь мой совсем звереет, а к теме. Я ему говорю: мол, можешь вместо «Вечер ясный» сыграть на балалайке «Зелёные рукава»? А лучше даже не на балалайке, а на банджо? Медведь заобещался баян принести для «зелёных рукавов», но тут жена моя пришла, совсем не понимающая политическую ситуацию, и нам пришлось разойтись. Вот так жёны мешают познанию мира. Впрочем, мы потом с ней всё про нас поняли, но это другая история. А медведя жаль – допивал с соседским, – перебрали.