7 часов утра 1 января.

Литсеть мирно погружается в межновогодний сон. Внезапно от канавы на окраине чата и до самых пределов сайта раздается оглушительный рев: «Уааооуаоуууууу.Хррраааааууууоуоууууаоаууууууу!»
Последние ноты боевого горна сливаются грохотом падающих с кроватей, под столы и врезающихся в столешницы тел литераторов, критиков, читателей и фоменкоидов. Завершает музыкальную гамму внезапного пробуждения недоуменное «Was?» Императора. Перед домом Алекса Фо стоит облаченный в доспехи и алый плащ граф von Berg.

- Что случилось?- Высовывается в окно помятый лик админа.
- Ты охренел?- Доносится синхронный вопрос Логини.
- Поздравляю тебя, Алекс, с наступившим новым годом! – Громко и совершенно трезво сообщает граф.
- Он охренел! – Делает вывод Логиня и громко хлопает створками окна.
- Спасибо, граф, но вы не могли бы оказать мне любезность и перенести поздравления попозже. Скажем, на июнь будущего года – я успею морально подготовить ресурс к этому событию. – Едко спрашивает Алекс.
- Я боялся, что ты можешь проспать этот великий и знаменательный день. Эту историческую дату.
- Я бы, наверное, так и сделал, граф, если бы знал вас чуть хуже. Что-то мне подсказывает, что вы говорите не о банальном начале нового отсчета календарных дат. Признавайтесь, что вы со своими невменяемыми подельниками успели отмочить за те несколько часов, пока все радовались и поздравляли друг друга?
- Я? Ничего. Сегодня великий день и я пришел поздравить тебя с основанием ордена Паладинов Иллюзий. Звучит, конечно, хуже братства святого Вильгельма, но начало положено. Я знал, что рано или поздно ты решишься на этот важный шаг. Я принес тебе некоторые рекомендации по организации Братства.
- Граф, вы подозрительно трезвый, иначе я бы решил, что у вас просто галлюцинации. Никакого ордена я никому не давал и никакого брата Вилли не основывал. Мне хватает одного вас и вашего бестелесного Императора с вашими имперскими замашками на мировую гегемонию. Иди спать. В июне придешь.
- Но у меня есть документальное подтверждение - указ, свидетели наконец . – vоn Berg редко расставался с замечательными идеями так легко.
Алекс захлопнул окно, через минуту он вышел на крыльцо, кутаясь в халат и грозно хмуря брови. Из соседних домов со стонами, оханьем, а кто и на четвереньках, начали сползаться редакторы и админы.
- Так, почитаем, - Алекс взял из рук графа пергамент. – « Именем Императора… бла-бла-бла…Сим учреждается Орден Паладинов иллюзий. Лиэнь». ЛИЭЭНЬ!!! Граф, это не наш сайт. Это Зеленый сайт. Это не я, а совсем другой админ! Идите вы… К Лиэнь! Вот.
- Хрррр. Ахххх. Хрррр. – Силилась что-то сказать Дворецкая, решая проблему, как встать, опираясь на посох, и огреть им графа, одновременно.
- И что, что здесь написано «Лиэнь»? – Граф невозмутимо пожал плечами. – В интернете так все неопределенно, так много ников. Здесь Фо, там Лиэнь. Докажи, что вы не одно и то же лицо.
- Не-не-не. Я с тобой играть в эту игру не буду. Не первого января. Иди нахрен. Никакого ордена.
- Тогда пиши указ об отмене этого указа.
- Сам пиши! Сам приперся, сам и пиши! Оставь меня, я спать хочу.
- Не время предаваться неге, когда мир ждет своих паладинов! – назидательно сообщил граф. В эту минуту Эризн, отчаявшаяся совладать с шампанским и ньютоновой механикой, просто ткнула графа посохом. Целилась она графу под тассеты, а попала Алексу в ногу.
- Аааа, оёёёёё! – заорал Алекс, хватаясь за конечность.
- А будь здесь паладины, такой промашки бы не случилось. – Констатировал граф.
- Иди со своими паладинами, идеями, мировым господством!.. Только иди отсюда, пока я тебя не пришиб нахрен! – За десять лет знакомства дурной пример графа все же повлиял на культуру речи Алекса в трудных ситуациях сетевого администрирования.

Тем же вечером в экстренном выпуске «Парагвайского флотоводца» были опубликованы советы графа von Berg`a начинающему паладину:
«Жизнь паладина трудна и полна опасностей, подвигов и великих обетов. Только истинно благородный сэр может стать паладином. Помочь ему в этом нелегком труде могут лишь ежедневные упражнения и тренировки.
Прежде других вещей следует нанять учителей танцев, музыки, пения, изящной словесности и хороших манер, чтобы развивать в себе вкус. Учителей философии и верховой езды, чтобы познать жизнь и самое себя. Учителя фехтования, чтобы развивать свою тонкую душевную организацию. Повара, чтобы давать обеды и воспитывать в себе храбрость. Портного, чтобы иметь подобающий блеск и укреплять характер. Сокольничего, конюшенного, лакеев, горничных, штатного льстеца, ибо кто еще сможет вовремя и уместно похвалить паладина, когда в соответствии с этикетом и вежеством скачет по залу и машет шляпой, как охреневший какаду?
Требуется купить лошадей, доспехи, соколов и посуду, чтобы вкушать и чтобы бить в праведном гневе. Требуется пошить платье ночное, платье до завтрака, платье на завтрак и платье к обеду. Платье по праздничным и платье по печальным поводам. Платье скромное и платье блестящее. Платье на выезд и платье к приему.
Только выбор шляпы не следует доверять случайным людям. Шляпа – важнейшая примета благородного человека со вкусом. Фасон, отделка, оттенок перьев – все это говорит о вкусе и достоинствах паладина. Лучше выйти к гостям в сливовом камзоле, чем появиться перед дамами в дурной шляпе.
.Успех миссии паладина зависит от его мужества и готовности забывать всего себя ради подвигов».

Алекс Фо мрачно и пристально смотрел на сосредоточенно конспектировавшую статью Логиню.
- Только не говори, что тебе это инересно,- заметил, наконец, он.
- Конечно, интересно! Ты же заметил, что он ничего не сказал об обуви и трости. А ведь обувь паладину нужна не меньше шляпы.
- Два ненормальных! – Вздохнул Фо.
- Vier! – Рявкнул из ниоткуда Император.
- Ты недальновиден, Алекс. А вдруг завтра на ЛитСеть нахлынут паладины? Должна же прекрасная дева, вроде меня, знать, который из них со вкусом, а который без. Зачем мне безвкусный паладин.
- А ты попроси графа, пусть он на них этикетки наклеит: какой с каким вкусом. Вот и будешь знать!
- А интрига? Нееет, в паладине должна быть немножко загадка.
- Господи! Когда вы уже повзрослеете?!
- Niemals! -Заорал Император и запел:

«Niemand kann das Bild beschreiben,
Gegen seine Fensterscheibe
Hat er das Gesicht gepresst
Und hofft, dass sie das Licht anlässt.
Ohne Kleid sah er sie nie,
Die Herrin seiner Fantasie,
Er nimmt die Gläser vom Gesicht,
Singt zitternd eine Melodie»