Доктор Гоп не любил операции, особенно когда приходилось удалять. Его всегда преследовало стойкое ощущение, что пациент уже никогда не будет абсолютно полноценным, а на месте удалённого органа останется незарастающий энергетический свищ, сквозь который невидимо, каплями будет вытекать жизненная сила. Это ощущение было ненаучно, даже крамольно, но избавиться от него не помогли ни богатая практика, ни совершенствование собственных медицинских познаний. Профессия врача-поэтолога предусматривала широкое применение терапии, в его распоряжении был огромный арсенал лекарственных форм от безобидных водителей ритма до ограниченно показанных строфосекаторов, всевозможные отвлекающие и возбуждающие массажи, водные и безводные процедуры, в конце концов старое-доброе словесное воздействие, но иногда случай требовал последнего средства, и приходилось резать по живому.
Вот и сейчас диагноз «тяжёлая графомания» заставлял сделать сурово необходимое, неизбежное, во имя здоровья, но всё же зло.
Впрочем, когда операционный монитор выдал изображение процессов, происходящих в творческом центре мозга, последние сомнения исчезли даже у консервативного Гопа. Абсолютный нейронный хаос, необратимая деградация – будто срисовано с учебника по литературной медицине.
– Что скажете, коллега? – обратился Гоп к прозаисту Хаку, непременному члену операционной комиссии.
– Думаю, случай ясен. Если бы не пульсирующие бета-метаморфозы в пятнадцатом секторе, можно было бы предположить естественное разрешение процесса через годик-другой, но бета-метаморфозы… Нет, нет, дружище Гоп, и не надейтесь.
Они оба с сожалением посмотрели на пациентку, обездвиженную лёгким наркозом. Так молода и уже безнадёжна! Увы.
В отличие от общего периода лечения, обычно долгого, со всеми его ремиссиями и срывами, операция занимала сущие минуты. Творческий центр был заморожен и оставлен в недрах мозга на медленное саморассасывание и исчезновение.
Гоп склонился над больной и похлопал её по щеке. Взгляд только что проснувшегося человека всегда напоминал ему взгляд младенца, невинно обволакивающего мир чистым сознанием.
– Доктор, я буду писать? – спросил «младенец».
– Конечно, милая! Письма друзьям, родственникам, молодому человеку. Что угодно и когда угодно, и хоть на заборе.
Но взгляд женских глаз был уже не младенческим, они угадывали подвох, а ведь Гоп говорил чистую правду.

Кроме операции у Гопа сегодня был ещё диспансерный приём. Поэтому, попив кофе в компании Хака и медсестёр, он занял место в своём кабинете и стал просматривать карты больных. Почему-то не давала покоя мысль, засевшая в голове еще с утренних новостей: вновь открытая планета оказалась заселённой людьми, однозначно повёрнутыми на сочинительстве, притом они не имели никакого понятия о литературной медицине и энергетически были чрезвычайно слабы. Известная благотворительная организация собирала средства для помощи аборигенам и приглашала в экспедицию специалистов-медиков и просто неравнодушных энтузиастов. «И какая от этих инопланетян может быть польза мировому сообществу? – думал Гоп, – У них и кожа-то не светится. Даже нимбов над головами нет. Дикари!» Стыдливо подавив приступ расизма, он чертыхнулся и пригласил первого больного.

Литературные болезни всегда продолжительны и коварны осложнениями, поэтому те, кого лечил доктор Гоп, были в основном его давними знакомыми. Знакомство с некоторыми из них даже напоминало некую дружбу, когда в процессе оздоровления не нужно втолковывание собеседнику верных понятий, а достаточно лёгкой, приятной беседы, взглядов, рукопожатий, похлопываний по плечу. Сегодняшний контингент состоял как раз из таких больных, что было особенно кстати после психологически трудного утра.
– Уважаемый, очень прошу вас вспомнить о том, что я запретил вам увлечение пародиями, – говорил доктор бородатому пожилому мужчине, – а вы строчите их пачками! Взгляните на вашу последнюю нейрограмму – ти-позиции у вас совершенно сглажены, а стопперы исчезают бесследно, стоит применить даже минимальное раздражение.
– Но я не специально! Очень хочется писать пародии, стоит только прочитать что-нибудь рифмованное.
– А вы пробуйте противостоять! Я, например, ещё студентом придумал себе считалку «стоп, Гоп – Гоп, стоп». Несколько повторений, и неосмысленное желание либо осмысливается, либо пропадает. Поэтому, дорогой Ми, можете говорить себе вроде, э-э… «нет, Ми – Ми, нет».
– Да это просто подарок, доктор! Непременно попробую.
– Ну… не стоит благодарности. До скорого свидания! Не забудьте показаться через месяц.

Молодой человек, зашедший следом, страдал недержанием размера и стойким пристрастием к нецензурной лексике. Обратиться к врачам его вынудили проблемы с законом. Собственного желания для выздоровления явно не хватало, но парень был неунывающе прост в общении. Гоп с первого знакомства проникся к нему симпатией за оптимизм и весёлый нрав. Молодой человек платил той же монетой, да и недуг со временем медленно, пассивно отступал.
– Антимат принимаете регулярно?
– Конечно, доктор! Таблетки всё же приятнее принудительных клизм.
– Несомненно, ха-ха! Я подумываю уменьшить вам дозу. Но помните – любая случайная непристойность может свести всё на нет. Чувствуете в себе силы, желание излечиться?
– Самое сильное моё желание – больше не попадать в полицейский участок.
– Что ж, это серьёзная мотивация, ха-ха. Уменьшим дозировку вдвое. Кстати, я переговорил с полицией. Они обещали снять вас с учёта.
– Спасибо, доктор! Огромное спасибо! Тогда я смогу записаться в экспедицию.
– Э-э… о которой говорили в утренних новостях?
– Именно. Стоит лишь представить, сколько людей там занимается творчеством без всякой медицинской помощи! Мне их страшно жаль. Да и подзаработать было бы неплохо.
– Да, это ужасно. Вы говорите, платят хорошо?
– Слышал, к финансированию подключилось даже правительство. Ситуация катастрофическая. Писателей там скоро будет больше, чем читателей, и дела всё хуже. Вы бы тоже подумали, доктор. Поэтологи с вашим опытом будут очень нужны.
– Подумаю, Йух, спасибо. Не забудьте…
« Не забудет, – подумал Гоп, провожая паренька взглядом, – А что-то притягательное в этом мероприятии есть. Наверное, возможность испытать себя, прикоснуться к необычному. В конце концов есть чувство долга, желание помочь, да и платят, говорят, неплохо…»

Закончив приём, доктор Гоп заказал запись утренних новостей, внимательно просмотрел и набрал предложенный номер.
– Поэтолог… да, с опытом работы… успешная терапия, оперативное лечение… куда прибыть?.. спасибо… условия… понимаю, понимаю – не привыкать… как вы сказали – Земля?.. хорошее название… договорились.
«Ну, вот и наступили перемены», – освежающе пронеслось в голове. Впереди масса работы, неведомые пути и большие приключения. Земля ждёт. Уж он-то наведёт там порядок.