…Огромный желтый дракон кружил и кружил в ночном небе. Его широкие кожистые крылья уже десятый раз закрывали собой смеющийся над ним диск луны, а он не мог лечь на курс -посреди заснеженного поля сидела маленькая девочка и плакала. Она плакала уже очень долго и ее слезы застывали на мордашке ледяными дорожками, а плечи начинал покрывать легкой серебристой шубкой снег.

Старый дракон вздыхал: «Замерзнет», - выдыхал облако пара, снижался и, очередной раз дав себе слово больше не смотреть вниз, взмывал к звёздам… Но сделав очередной круг, снова возвращался к теряющей последнее тепло маленькой точке.

«Ладно. Пойду хоть костер ей разведу», - решился гигант, зацепил когтями макушку дерева, отломил и пошел на посадку. Тяжело ухнув в сугроб, переваливаясь с лапы на лапу, он подтащил дерево и, дохнув на него пламенем, повернул морду к девчушке.

- Ну! Чего рыдаем?
- Я разучилась летать.
- Хм-м, - скептически оглядев малышку, дракон подумал: «И с чего бы ей летать? Человечка? Притом - мелкая еще», - но вслух спросил:
- Высоко?
- Что высоко? - подняла на него зареванные глаза крошка. Дракон довольно покрутил шеей - поток слез поубавился.
- Высоко летала?
- Высоко. А иногда - низко. Смотря, когда что снилось.
- А теперь не снится, значит?
- Не снится, - буркнула девчонка и… снова заплакала пуще прежнего.
- Эх, - вздохнул и почесал лапой нос старый дракон, - а почему не снится? Может просто надо поспать?
- Нет. Они ушли.
- Сны?
- Нет. Они. Она дала мне свиток и сказала, чтобы когда я забуду, что Она для меня сделала, то я должна разворачивать его и читать… И тогда Она будет возвращаться ко мне памятью.
- А Он?
- А Он ссадил меня с коня и поставил на пыль дороги.
- И?..
- Она пошла по дороге и чем дальше уходила от Него, тем ниже опускались ее плечи и белее становились волосы, пока Она не превратилась в старуху. А Он выпрямился в седле и поехал в другую сторону. И его спина становилась прямее и прямее… и стала превращаться в камень, пока камнем не стали и Он, и его конь.
- И почему они ушли?
- Они сказали, что от них ушла любовь, - девочка заерзала на подтаявшем снегу. Дракон протянул лапу и подсадил ее к себе на спину.
- Дай мне свиток… и ложись там, между чешуйками. Ну!
- На, - вынув из-за пазухи скатанный лист, протянула малышка, - а ты мягкий под чешуей…
- Людям только не рассказывай, а то совсем страх потеряли, - хмыкнул старый, раскатывая свиток, - ну и что тут? Так: кормила, поила… родила. Н-да… Память, - вздохнул он и кинул свиток в огонь, - спи спокойно. Ты больше ей ничего не должна. Не твоя вина, что эти двое спутали любовь и страсть. А любовь, детка, как костер, чем больше в нем сгорает, тем сильней он согревает. Спи, давай. Буду учить тебя летать. Тебя звать-то как?
- Ассоль, - сквозь дрему прошептала девочка.
- Ассоль , так Ассоль…

Желтый дракон разбежался и взмыл в предрассветную мглу неба. Звезды тухли в сереющем небе, луна больше не улыбалась, бледнея при виде первых лучей солнца.
«Надо будет покатать ее под звездами», - думал огромный желтый дракон, рассекая полотно неба.
Солнце уже раскрасило небо в синь, а чешую дракона - в золото, когда он приземлился на высокогорном плато. Из пещеры высунулась морда красной драконицы и, сощурив золотисто-зеленый глаз, зевнула:
- Ты, что-то долго, Кай? Я тебя заждалась.
- Не шуми. Разбудишь.
- Кого?
Кай улыбнулся и приподнял чешую.
- Герда, ее зовут Ассоль.
- Ассоль? Ты с ума сошел, старый? Люди разучились ткать алые паруса! Эх, опять придется к морю перебираться, - вздохнула Герда и с нежностью взглянула на малышку…
- Хмм. Если родилась Ассоль, значит где-то уже бороздит моря Грэй, а кто-то красит нити... ведь миром правит любовь, - наклонил свою морду Кай и выдохнул облако пара в морду Герды.