Попадёшь в монастырь, или в дом сумасшедший,
Одинаково всюду, титан и плебей,
Словно в сельву врубаясь широким мачете,
Послушания ищут в тебе.

Я сбежал на окраины тёмной Вселенной,
Я кружился орбитами тысячи Солнц.
Но велели везде становиться шеренгой
И реальность, и дрёма, и сон.

Ирреальность преступного непослушанья
Прописалась в учебниках дальних планет.
Там учитель шагал, словно цапля, внушая
Лягушачьей послушности бред.

Я свободы искал в кроманьонских пещерах,
И, разреженным воздухом смерти дыша, –
На больных пустырях, одичалых и серых,
Словно пса неживого парша.

На руинах вандалом разрушенных капищ,
В коридорах, где выход – души не видней,
Я носил молодой непослушности камень
За простуженной пазухой дней.

Проклял мир целлулоидно-плоских красивых,
Свято чтущих кармический свой идеал.
И услышал я голос: "Что ищешь, о Иов?
Не Меня ли в пути потерял?"