Перед самой посадкой Миху прорвало. Нервно выстукивая пальцами замысловатый ритм на покатых перилах перехода, он недовольно спросил: - Игорь Петрович, а другого места для отдыха не нашлось? У меня после информационного ролика сложилось полное ощущение, что на том зачуханном Бруно у половины населения - проблемы с крышей. Извеков задумчиво покосился на огромный экран теле-рекламщика, где демонстрировали красоты беспокойного Бруно и рекламировали дешёвые отели, навязчиво напоминая, что брунчане, даже во время изнурительной борьбы с собственными политическими тараканами, не забывают о гостях. «На всё нужны средства», - усмехнулся про себя полковник, а вслух сказал: - Добрый ты, Миха. Я бы не половину, а две трети срочно поставил на капитальный ремонт мозгов. - Вот! – оживился биолог и незаметно, но ощутимо пихнул Костю Шишкина в бок, - Зачем вам толпа неадекватов по соседству, да ещё в отпуске? Может, пока есть возможность, с нами на Милену махнёте? Костя, перемигивающийся с очаровательной миленкой, схватился за ушибленный бок и свирепо зыркнул на друга, но молниеносно вникнув в суть разговора, с воодушевлением подхватил: - Соглашайтесь, Игорь Петрович! На Милене гейзерные ванны – закачаешься! - А сияние? Как у нас на севере, только летом! А песчаный водопад? – никак не успокаивался Миха, агитационную активность которого подстегнула толпа демонстрантов на теле-рекламщике, случайно попавшая в объектив оператора, что снимал главную достопримечательность Бруно – поющую гору с громким названием «Глас вселенной». Одетые в чёрные балахоны, демонстранты шли клином, неся в руках факелы, пылающие ярким синим светом. Тёмно-серые шлемы из металла, способного противостоять лазерному оружию, покрывали головы. Резные пластины забрал напоминали клюв хищной птицы, но отлично защищали открытые части лица. Всего на мгновение камера оператора выхватила недоверчиво-злобный взгляд одного из «борцов за истинную свободу», и по лицу полковника пробежала лёгкая тень. Зрачки, словно у хищника перед броском, стремительно сузились и также стремительно расширились. Память услужливо развернула недавнюю информацию с Бруно: «Воинствующие неформалы живыми сбросили представителей правящей партии планеты с «Гласа вселенной». Пряча стиснутые кулаки, Извеков сунул руки в карманы и почувствовал острую боль в правом локтевом суставе, следом неприятно заныла ладонь, пальцы словно одеревенели. Ощущение полной парализации руки длилось дольше, чем в последний раз. Вывод тому был неутешительным - искусственный сустав практически износился. Настроение командира лучшего боевого корабля космо-управления соответствовало выводу, но полковник всячески сопротивлялся пессимизму. К тому времени демонстранты исчезли с экрана, и там суетно замелькали фото отелей с круглыми комнатами, прозрачными потолками, ваннами из местного чёрного камня, напоминающего мрамор. Сады цвели, садовники улыбались, и только что напыщенные цветы на образцовых клумбах не благоухали через монитор, да вместо пения птиц звучал рекламный шлягер «Это – ключ к твоему счастью», а то была бы полная картина райских кущ. Извеков вздохнул, отвёл взгляд от теле-рекламщика и переключился на молодёжь. Что по характеру, что внешне эти два неразлучных друга напоминали, как говорят, «лёд и пламень»: Миха – голубоглазый, коренастый брюнет, спокойный, уравновешенный и Костя – кареглазый блондин с манерами отвязного гуляки, с телом балетного танцовщика: гибким, стройным, сильным. Подобный дуэт действовал убойно на дам, как особо впечатлительных, так и не очень. Миху этот факт интересовал мало, а Костя давно заслужил себе репутацию сердцееда и открыто гордился ею. Но пока что ни одной представительнице женского пола не удалось всерьёз отвлечь снайпера, как от рабочих, так и от насущных проблем его друзей. Вот и сейчас он напрочь забыл о жгучих, многообещающих взглядах серебристокожей миленки и, тревожно поглядывая на монитор, с надеждой ждал, что командир в последний момент отменит решение лететь на Бруно. Миленка, оставшись без внимания Кости, недовольно хмурила золотистые, в тон короткого ёршика волос, брови. Извеков подмигнул расстроенной красавице и надвинул на нос биолога фривольную кепку жёлто-оранжевых тонов: - Видел я то сияние не раз. А гейзерные ванны – это вам надо, молодой человек, для дыхалки изрядно попорченной. А вас, Константин, - командир кивнул в сторону инопланетной красотки, - миленки, думаю, по достоинству должны оценить. Главное – не перестарайтесь только. А мне надо к профессору Шпаку со своим суставом. Через три месяца - лётная комиссия. Если профессор мне сустав не починит, то в новом сезоне будет у вас новый командир. Так что… Сами должны понимать, что выбора у меня нет, ибо Шпак – единственный, кто сможет мне помочь. Шишкин справился с лёгким смущением и недоумевающе пожал плечами: - Понесло этого профессора на Бруно. Там же работать невозможно. То местные друг другу жизнь портят, то пришлые варяги набеги времён начала освоения космоса устраивают. Не планета, а ролевая игрушка. И чего там делать учёному с межгалактическим именем? - Его задолго до заварушки туда понесло, - терпеливо пояснил Извеков, - за отработкой новаторской методики в новейшей клинике с эксклюзивным оборудованием. А Миха, машинально поддерживая командира по давно устоявшейся привычке, добавил: - Там есть минерал, который в точности повторяет своим строением структуру костной ткани землянина, потому и клинику построили именно на месте нахождения. Не даёт минерал ни роста, ни элементарной приживаемости где-либо ещё. - Да ну? – удивлённо присвистнул Костя и сдвинул на затылок такую же развесёлую, цветную кепку, как и у друга. - Ну, да, - в тон ему ответил Миха. - Ну, вот, - шутливо подытожил Извеков, и все трое расхохотались так громко, что худощавый, темнокожий сиберианец с планеты Сибериус галактической системы Серебряная пантера взмахнул всеми своими шестью конечностями, из которых две выполняли функцию крыльев, и отлетел от землян подальше. Робот-переводчик, прикреплённый в виде броши к вороту его затейливого длиннополого кафтана, невозмутимо перевёл на межгалактический язык фразу о невоспитанных землянах. - Лети-лети себе, деятель, - ухмыльнулся Костя, проводив взглядом недовольного инопланетянина, и тут же ослепительно улыбнулся стюардессе брунчанке, - Девушка, вы за нами? - За вами, - утвердительно кивнула стюардесса, невозмутимо поправляя галстук-капельку, - если вы на Бруно. Шишкин приобнял за плечи Миху и улыбнулся ещё ослепительней: - Мы – нет, а вот нашего командира попрошу доставить с максимальными удобствами. Через полчаса Извеков крепко спал в каюте звездолёта.
***
Профессор Шпак, несмотря на известность и регалии, был добрым, словоохотливым ворчуном. Увлечённый учёный и врач от Бога относился к своим пациентам, как к детям, а к своей работе с трепетом, и сильно переживал, если кто-то обращался к нему не один раз с одной и той же проблемой. А за небрежное отношение к себе после лечения мог и взбучку устроить. Изучив медицинскую карту Извекова и сопоставив её с заново проведённым обследованием, он недовольно поцокал языком и вызвал командира «Мустанга» в кабинет. Игорь хорошо знал характер своего доктора и понимал, что взбучки ему не избежать: искусственный локтевой сустав был прилично измочален ещё на Фобосе, во время зачистки орбитальной станции от внезапно нагрянувших туда пиратов с планеты Стелла галактики Одинокая гавань. Ушлые инопланетяне обвивали своими скользкими телами руки землян, после чего сжимались и разжимались, подобно пружине, отрывая, захваченную конечность. Благо, Миха вовремя сообразил, что помочь сможет химический парализатор, мгновенно блокирующий у пиратов возможность управлять пружинообразным телом. Потом суставу досталось на каменистой Веге, где шквальная буря завалила ядерный реактор. Сам реактор, к счастью, не пострадал, но очистная шахта и система управления были плотно накрыты толстым слоем камней. Планета, сильно отстающая в техническом развитии, не имела должной роботехники и космоспецназ, вместе с местным населением, вручную стаскивали камни с допотопного ядерного агрегата. Так что, выговор от доктора был вполне обоснованным и не заставил себя ждать. - Присаживайтесь! – грозно сведя к переносице седые, мохнатые брови, пробурчал Шпак, указав пальцем на невысокий стул. Извеков заметил, что усевшись на этот почти что детский стульчик станет ниже ростом наполовину и робко возразил: - Да я не устал, Альберт Михайлович, могу и постоять… - Присядьте! Вам говорят! – сварливо прикрикнул профессор и с детской непосредственностью раскрыл свой план, - Прикажете с Вами разговаривать, заглядывая в лицо снизу вверх? Улыбнувшись, Извеков послушно уселся на стул. Шпак удовлетворённо хмыкнул и в гордом молчании прошёл мимо полковника к тонированному круглому окну. Постояв там минуту, он с демонстративным игнором на лице продефилировал к противоположной от окна стене и остановился возле старинного музейного школьного шкафчика для учебных пособий. За стеклом, на полочках, стояли глобус – модель Земли двадцатого века, чернильница с гусиным пером – пишущая принадлежность ещё более древнего времени, скелет человека в натуральную величину, занимающий отдельную боковую вертикальную секцию. На фоне подобных раритетов профессор в своём белом медицинском халате покроя «А ля Гиппократ!» и сам выглядел музейным экспонатом. Извеков еле сдержал непроизвольный смешок, когда разглядел, в какой неприличный жест были сложены костяшки пальцев на правой руке скелета. На очень уж непонятный кашель Шпак резко повернулся: - Игорь Петрович, Вы не думайте, я прекрасно понимаю, что Вы меняли сустав не для того, чтобы дамам ручкой махать. Но поймите и меня, мой дорогой: возможности подобной пересадки не безграничны. Полковника очень насторожила подобная деликатность, и он поторопил профессора с вердиктом: - Альберт Михайлович, а давайте обойдёмся без словесной воды. Вы хотите сказать, что пересадка искусственного сустава мне больше не поможет? - Почему же, - возразил Шпак, - поможет… подписывать бумаги в штабе управления, но не развешивать тумаки направо и налево. Игорь опустил голову. Естественно, что такая перспектива его не устраивала, но была ли возможность иной. Была ли? Он с надеждой поднял глаза на профессора: - Альберт Михайлович, неужели нет альтернативы? Шпак с минуту молчал, позволяя надежде робко расти, а потом сообщил, с видом заговорщика, выдающего страшную военную тайну: - Есть альтернатива. Но пока она существует только частично в моих записях и частично в мыслях. - Вы хотите предложить мне эксперимент? - догадался Извеков. - Ох, Игорь Петрович, Игорь Петрович, на ходу подмётки рвёте, как говорили наши предки, - по-стариковски добро рассмеялся Шпак, - именно это я и хочу Вам предложить. - Согласен, - не раздумывая, коротко бросил полковник и поднялся со стула, - подпишу любые бумаги, нужно без бумаг – согласен и на «без бумаг». Не имея возможности надавить на плечо и усадить пациента на место, Шпак потянул его за рукав куртки: - Да сядьте же, неугомонный Вы мой! Я не сомневался ни минуты в Вашем согласии и рад этому. Доверие всегда очень дорого стоило, и будет стоить не меньше во веки веков. Но я обязан предупредить Вас о некоторой доли риска. Игорь снова опустился на стул: - Я Вас внимательно слушаю. - Именно – внимательно и со всей ответственностью, на какую способны. А способны Вы на многое, насколько я знаю. - Благодарю, - Извеков, на минуту закрыл глаза, глубоко вздохнул, выдохнул и уже спокойно спросил, - Так что за метод, Альберт Михайлович? Профессор заглянул в серые спокойные глаза и удовлетворённо кивнул: - Совсем другое дело! – он деловито откашлялся и продолжил, - Метод я назвал «Эффект саламандры» и заключается он в том, что изношенный сустав отнимается вместе с конечностью, а в разрез костной ткани вводится экспериментальная жидкость, сделанная на основе нескольких земных минералов. Вам показать формулу химического состава жидкости? - Нет, - отказался Игорь, - Я в химии и биологии – не особо какой знаток. Зачем время терять? - Хорошо, - согласился Шпак, - тогда слушайте дальше. Для обеспечения развития нужного эффекта, тело необходимо ввести в состояние трупа, то есть оно должно быть холодным, обездвиженным, с максимально заторможёнными процессами и находиться в специальной барокамере не менее двенадцати дней. После анабиоза ещё десять дней его постепенно будут возвращать к жизни. С подъёмом температуры и пробуждением жизнедеятельности из субстанции, в которую преобразуется введённая жидкость, отрастает новая конечность, в Вашем случае – рука. Я проводил опыты на местных дюнделях. Дюндели - это животные, у которых кровь по составу близка к брунчанам, а брунчане очень похожи на землян. Однако прошу ответственно принять факт, что на землянине метод опробован не был. Шпак замолчал, но, затаив дыхание, продолжал смотреть на задумавшегося полковника. Потупившись и глядя в пол, Игорь тоже молчал. Со стороны могло показаться, что он изучает затейливый рисунок паркета, собранного из причудливых деревянных пластинок, но это, конечно же, было не так. По фразе, по слову полковник пропускал через себя полученную информацию,всё тщательно взвешивал, и поэтому его вопрос прозвучал кратко и чётко: - В чём риск? Шпак ответил также кратко: - Конечность может не отрасти совсем или отрасти, но оставаться только протезом. - Какова вероятность такого расклада? - Первый вариант – пять процентов, второй – пятнадцать. Ещё пару минут Игорь взвешивал все «за и против», потом улыбнулся заметно волнующемуся Шпаку: - Идём на риск, Альберт Михайлович.
***
Во сне он знал, что видит сон. Но сон был отчётлив, ярок, многоцветен, с живыми запахами и реальными ощущениями, из которых самым сильным оставался холод. Он скользил по коже, вгрызался в неё и добирался до костей. Кости леденели, а вместе с ними леденела кровь. Желейной массой она замирала в стекленеющих сосудах, превращая мышцы в куски мёрзлого мяса без права на движение. А ещё ему снились жена и дочь. Любимые девочки собирали в букеты кипрей на опушке леса. Жена улыбалась, махала рукой и звала: - Иди сюда, Игорь, тут теплее! А дочь тянула его за нестерпимо ноющую руку и капризничала: - Папа, ну когда мы уже пойдём на речку купаться! Он терпел боль, но руки не отнимал, боясь обидеть ребёнка, и всё пытался сказать жене: - Я соскучился по тебе, малыш. Я нестерпимо соскучился. Но губы не слушались, и слова примерзали к одеревеневшему телу неподвижного языка. От зарослей иван-чая шёл пьянящий, сладкий запах с ноткой тоскливой горчинки. Ледяной ветер метался вокруг, плаксиво воя. Девочки ушли далеко в лес, а лес ощетинился, словно потревоженный зверь и шагнул прямо на него. Раз шагнул, два... Неровной шеренгой своих деревянных солдат он всё наступал и наступал, всё давил и давил тяжёлой удушливой массой. Девочки сначала звонко хохотали где-то далеко впереди, а потом притихли, и наступила тишина, пропитанная стремительно нарастающей тревогой. Нужно было бежать и искать их, но Извеков никак не мог стронуться с места. Никак не мог, пока не услышал режущий сознание крик жены: - Просыпайся, просыпайся, просыпайся! Ветки хлестали его по щекам. А ветки это или человеческие ладони? Вместо голоса жены зазвучал голос мужчины. Знакомого мужчины: - Ну, просыпайся же! Миха? Костя? Радист «Мустанга»? Шпак? Шпак! Извеков с глухим стоном выдохнул ледяной воздух из лёгких, глубоко вдохнул тёплый и открыл глаза. - Господи, мальчик мой. Я думал, ты вообще не проснёшься. Извеков удивился и такому неожиданному к себе обращению, и слезам на глазах взволнованного Шпака. Да и растерянный, даже испуганный вид ранее невозмутимо-хладнокровного профессора удивлял не меньше. Но отложив все вопросы по этому поводу на потом, Игорь прежде всего посмотрел на правую руку, потом пошевелил пальцами, потом согнул её в локте и засмеялся: - Работает, Альберт Михайлович! - Конечно же, работает, - улыбнулся Шпак, - Всё прошло замечательно, только вот разбудить Вас оказалось очень сложным делом. Нужно впредь более тщательно рассчитывать составляющие анабиоза. С улицы, несмотря на толстые каменные стены, в комнату неожиданно ворвался звук дробного оружейного стрекотания. Извеков прислушался и резко поднялся со стеклянного ложа: - Боевой лазерный автомат! Что происходит? Шпак со вздохом протянул полковнику одежду: - Одевайтесь, Игорь Петрович. Нам есть о чём поговорить. Но разговаривать будем тут, ибо в кабинет мой Вам идти никак нельзя. - Почему? - Пока Вы… гм… спали, эти «борцы за счастье и процветание Бруно» узнали о моих исследованиях, обвинили в шпионских происках, арестовали и обязали подробно изложить «Эффект саламандры» на читаемый носитель, поскольку при обыске не нашли материалов разработки. Я не имею права выхода, мне ввели в кровь специальный состав, работающий, как сигнально-опознавательный элемент в любой точке этой планеты, за исключением клиники. Извеков взял из рук профессора свою одежду и с усмешкой покачал головой: - Надо же... Начиналось всё вполне пристойно, но к чему идёт - уже понятно. Будем выбираться, - привычным приказным тоном отчеканил он, застегнув последнюю пуговицу на рубашке. Опытный стратег сходу вник в непростую ситуацию, отключив все эмоции и сосредоточившись только на информации и цели. Шпак стоял возле окна, наблюдая за фигурами в чёрных плащах, что рассеялись по двору лаборатории в большом количестве. На фразу Извекова он печально улыбнулся: - Вам – да, нужно выбраться, во что бы то ни стало. И непременно выбраться живым и невредимым! А моя задача - сначала помочь Вам в этом, а потом делать всё возможное, чтобы эти вояки, как можно позже обнаружили, что "Эффект саламандры" исчез отсюда вместе с Вами. Извеков тоже осмотрел двор, не приближаясь к окну, и сразу же выхватил взглядом светящиеся оранжевые шары, густо натыканные по видимому периметру. Это была магнитная сетка-ловушка. Покинуть территорию мог только тот, кто имел при себе специальную карту-КЛЮЧ. Любой другой мгновенно обнаруживался системой. Она срабатывала на парализацию объекта по месту обнаружения. Нужен был ключ! Полковник взглянул на профессора: - Альберт Михайлович, кто-то ещё из персонала есть тут? - Нет, покачал головой Шпак, - они вывели всех и оставили меня наедине с моим методом и подопытным трупом. Простите. Извекову было очень жаль старика. Не сразу, но он отметил, как болезненно и потеряно выглядит ранее всегда подтянутый и молодцеватый учёный, как опустились плечи, как углубились морщины на бледном лице, как резко побелела густая грива волос. Слова утешения не находились, их просто не могло быть в подобной ситуации. Неожиданно Шпак весело хохотнул: - Посмотрите - кто, помимо меня, составлял Вам компанию последнее время! "Уж не спятил ли старикан?" - с беспокойством подумал полковник, но послушно посмотрел в угол и сам непроизвольно улыбнулся, увидев скелет из школьного шкафчика. Отполированный временем череп нагло скалился и бодренько посылал куда подальше. Профессор подошёл к пособию и отвесил лысой черепушке звучный щелбан. В ответ оттопыренная костяшка пальца согнулась, сухо щёлкнув, и примкнула к остальным, а через секунду внушительный кулак раскрылся. Цепкие фаланги придерживали допотопную компьютерную флэшку. Когда профессор вытянул её из скрюченных костяшек, они с жутким скрипом сложились в прежний жест. Шпак хитро подмигнул Извекову и послал такой же жест в сторону окна, пробурчав: - Вот вам, хапуги бестолковые! Если мой метод у вас осядет, вы таких дел наворочаете, что грести–не разгрести не одному поколению! Извеков скрыл улыбку в отросших усах. Обстановка никак не соответствовала веселью, но уж больно уморительно выглядел на данную минуту всегда чопорный профессор: взъерошенная седая шевелюра, изрядно помятый распахнутый халат, вреднющая улыбка и хитро блестящие глаза – ни дать, ни взять, Доктор Зло из старинных комиксов. За окном раздался звук, похожий на голос гонга. Шпак резко перестал улыбаться и в панике кинулся к полковнику: - Они собираются обедать! Мне принесут еду через пятнадцать-двадцать минут. Я спрячу Вас в шкаф для спецодежды. Главное, чтобы они сюда не заглянули и не обнаружили, что «труп» ожил. Глаза Извекова хищно сверкнули, отражая проблеск промелькнувшей идеи: - Сколько их обычно приходит? - С едой - всегда один. - Кормят в кабинете? - Да. - Отлично! Шкаф отменяется. Быстро идёмте в кабинет. - Но… - У нас мало времени, профессор, - жёстко прервал старика Игорь и подмигнул, смягчая невольно-резкий тон, - Всё будет хорошо, Альберт Михайлович. Считайте, что карта-ключ уже у нас.
***
Держа на вытянутой руке квадратное блюдо с какой-то похлёбкой, в кабинет важно прошествовал боец «сопротивления внешним врагам», так гордо и напыщенно называли себя обычные неформалы-бунтовщики. Подняв на собственной планете бурный мятеж, вооружённые сколь громкими, столь и никчёмными лозунгами, они всё больше входили во вкус возможности нажиться, действуя по принципу «В мутной воде рыба ловится легче». Вкус крови не разделим со вкусом власти и опьяняет сильнее любого хмельного напитка. Они шли на запах денег по трупам и своих, и чужих, уверовав в противоречие «Деньги не пахнут». Грабежи и убийства отбеливались идеей борьбы за независимость и оттенялись лозунгом «Достойное для достойнейших!» Подойдя к столу, за которым сидел Шпак, неформал небрежно поставил тарелку под нос учёному и высокомерно заявил: - Старик, тебе стоит поторопиться с записями, если хочешь провести остаток дней в тюрьме, а не у подножия «Гласа Вселенной» в виде груды расплющенного мяса и переломанных костей! - Я работаю в нормальном темпе, - буркнул Шпак, - Писать научный труд, это совсем не то, что размахивать бластером и швырять на стол тарелки с бурдой. - Молчать, вонючий сын вонючей планеты! Умерь гордыню перед великой цивилизацией, иначе я отрежу тебе руку, и ты станешь похож на анатомическое тело, что лежит в боксе для опытов! Кстати! – неформал заинтересованно прищурился, - Как проходит тот опыт? - Успешно, - раздался голос от двери. Ни отреагировать, ни ответить боец не успел. Извеков в два шага преодолел расстояние от шкафа-купе до противника, зацепил последнего за шею и со словами:«А это - результат опыта!» - сломал шейные позвонки в один приём. Тело мешком свалилось к ногам полковника. Безресничные плёнчатые веки не успели прикрыть круглых птичьих глаз, и в них навсегда застыла паника. - Браво, - прошептал Шпак, Браво, мальчик мой. А теперь переодевайтесь, берите карту и уходите отсюда немедля! Только помогите мне положить это, - он указал на неподвижное тело, - в анабиозную капсулу. Если заглянут, то некоторое время будут думать что это Вы, а своего пусть ищут, если хотят. Извеков быстро натянул на себя балахон, отыскал и активировал карту-ключ, отнёс труп охранника в медицинский бокс, где раздел и уложил его в ледяную капсулу. Шпак наполнил капсулу холодным газом матового цвета и довольно потёр руки: - Фигура видна расплывчато, лица не видно совсем. Отлично!- он повернулся к Извекову, - А теперь уходите, Игорь Петрович. И, как говориться, дай Вам Бог. - Как же я Вас тут оставлю один на один с этим неуправляемым стадом! - Вдвоём выбраться не получится. Не забывайте - в моей крови есть уловитель, да и очухаются они гораздо позже, если я буду сидеть тут, делая вид, что прилежно записываю им формулы и рисую схемы. Вам нужно уходить одному, улететь на землю, передать дальнейшую разработку метода тому, кто сможет это делать. У Вас есть на примете такие? Извеков представил Миху сосредоточенно работающим за компьютером и улыбнулся: - Есть, Альберт Михайлович, очень талантливый, очень увлечённый, очень молодой и настырный. - Прямо я в юности, - смог улыбнуться и Шпак, но отмахнулся от воспоминаний и поторопил, - Не теряйте времени, Игорь Петрович! Так надо. Я так хочу, в конце концов! – прикрикнул профессор и неожиданно провёл мягкой ладонью по небритой щеке Извекова, - Не упрямься, сынок. Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть. Я хочу, чтобы мои труды не были проданы и не служили злу. Я хочу, чтобы именно землянин продолжил исследования и достойно завершил их на моей Родине. Извеков дослушал, коротко кивнул и на секунду прижал к себе старика: - Я всё сделаю, отец. Всё, что возможно, и всё, что не возможно – сделаю тоже.
***
Вручая биологу старинную флешку, Игорь строго поинтересовался: - Сумеешь разобраться с этим раритетом? Учти, здесь находится очень важная информация именно по твоей части! - Обижаете, командир, - самодовольно ухмыльнулся Миха, - Я что – никогда не работал с музейными экспонатами? Не один раскрыл и расшифровал записи, когда ещё в старших классах школы учился. - Молоток, - хлопнул парня по плечу Извеков и с усмешкой добавил, - Только хвастаться мне будешь, когда доведёшь «Эффект саламандры» до ума. Ясно? - Так точно! – отчеканил Миха и посетовал, - Жаль без наглядных примеров работать придётся. Это весьма затруднительно и потребует больше времени. - Почему это без примеров, - хитро прищурился Извеков, стискивая пальцы биолога правой рукой, - Вот тебе наглядное пособие. - Игорь Петрович... "Эффект саламандры" - разработка профессора Шпака?! – ахнул Миха, - А Вы же говорили, что не успели попасть к нему на приём из-за местных разборок? - Мало ли чего и кому я говорил, - заявил Извеков и строго добавил, - И трындеть об этом по управлению совсем необязательно! - Конечно, - машинально ответил биолог, задумчиво глядя на серебристую флэшку в руке, - Я так понял, что Шпак не умер от инфаркта, как сообщали в новостях? Они убили его! - Да, они убили его, когда поняли, что метод исчез вместе с подопытным телом, то есть – со мной. Но это тоже информация для очень маленького круга. - Всё ясно. - Тогда иди и работай. - Есть, - откозырял Миха и направился в сторону компьютерного отделения, но не сделав и пяти шагов, снова обернулся: - Командир, через шесть дней у «Мустанга» вылет на Бруно? - Да. Поступил запрос от легитимной правящей партии на оказание боевой поддержки и дипломатической помощи. - Можно мне с вами? - Там нет биологических проблем. - Знаю. Но… Можно? - А как же… - Я это смогу делать и на борту "Мустанга", - перебил командира Миха, - Ну, пожалуйста, Игорь Петрович… - Отставить детский сад! - грозно рыкнул Извеков и распорядился, - Шесть дней после восьми вечера жду Вас в спортзале. - Так точно, - снова козырнул Миха и пошёл по коридору, демонстративно чеканя шаг. - Оболтус, - пробурчал про себя Извеков, поворачиваясь к коридорному окну. Небо было серо-стального цвета, как корпус «Мустанга». Сквозь мягкое стекло чувствовался запах грозы. Мохнатые тучи сливались в причудливые фигуры. Извеков вздрогнул, когда одна такая фигура живо и чётко напомнила ему профиль лица профессора Шпака. С минуту он ощущал на себе знакомый придирчивый взгляд и неожиданно прошептал: - Всё будет нормально, отец. Лети с миром. Вспышка молнии и сильнейший порыв ветра смешали видение в громоздкую ноздреватую тучу. А потом она лопнула от грозового раската, и хлынул тёплый дождь.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Случайно удалил запись. Восстановил комент с правками.
пылающие ярким, синим светом. - здесь запятака не нужна, бо разные значения у пралагаков.
Тёмно-серые шлемы из металла способного противостоять лазерному оружию покрывали головы. - а тут запятаки после "металла" и "оружию" нужны!
К тому времени демонстранты исчезли с экрана, и там суетно замелькали фото отелей с круглыми комнатами, с прозрачными потолками, с ваннами из местного чёрного камня, напоминающего мрамор. - мне кажется тут достаточно одного предлога "с", дальше уже напрягает. У тебя же перечисление? Кстати, после точки в этом предложении новое начни с большой буквы.)))
Извеков вздохнул, отвёл взгляд от теле рекламщика - у тебя до этого теле-рекламщик везде через дефис было.)))
Но пока что ни одной представительнице женского пола не удалось всерьёз отвлечь снайпера, как от рабочих проблем, так и от насущных проблем его друзей. - здесь перебор с проблемами. А если так:
как от рабочих, так и от насущных проблем его друзей?
многообещающих взглядах серебристо-кожей - тут дефис лишний, можно и одним словом записать.
темнокожий сибирианец с планеты Сибериус - почему сибИрианец с планеты СибЕриус?)))
Робот-переводчик, прикреплённый в виде броши к вороту его затейливого, длиннополого кафтана, невозмутимо перевёл на межгалактический язык фразу о невоспитанных землянах. - после "затейливого" запятака не нужна.
во время зачистки орбитальной станции от внезапно нагрянувших туда пиратов с планеты «Стелла» галактики «Одинокая гавань» - почему названия планеты и галактики в кавычках?
мгновенно блокирующий у пиратов возможность управлять пружино-образным телом. - пружинообразное - одним словом.)))
Извеков заметил, что усевшись на этот, почти что детский, стульчик, станет ниже ростом наполовину и робко возразил: - тут не уверена, но "почти что детский" вроде выделять не надо.
и остановился возле старинного, музейного, школьного шкафчика для учебных пособий. - опять запятаки лишние, у прилагательных разные качества
За стеклом, на полочках стояли глобус – модель Земли двадцатого века - тут либо запятака лишняя, либо нужна ещё одна, если "на полочках" уточнение.
- Ох, Игорь Петрович, Игорь Петрович, «На ходу подмётки рвёте», - тут не поняла, зачем в кавычках с большой буквы? И если уточняешь, что так говорили предки, кавычки тоже лишние.
- Совсем другое дело! – от деловито откашлялся и продолжил, - очепятка, должно быть "он"
даже испуганный вид ранее невозмутимо-холоднокровного профессора - эээ... профессор принадлежал к земноводным?))) Может, хладнокровного?
С улицы, не смотря на толстые каменные стены, - как бы "несмотря" тут пишется вместе.
Опытный стратег с ходу вник в непростую ситуацию - тут "сходу" вместе, бо наречие
- Вам – да, нужно выбраться, во что бы это ни встало. - описка по Фрейду! Во что бы то ни стало.)))
как углубились и размножились морщины на бледном лице, - как-то мне тут слово "размножились" не оч. Умножились? Или другой синоним.
Склони гордыню перед великой цивилизацией - сёжа склоняют голову. Умерь гордыню?
и со словами «А это - результат опыта!» - тут случайно перед кавыками двоеточие не надо?
Безресничные, плёнчатые веки - не надо запятаку
громыхнул гром -найди к "грому" другой глагол-синоним, шоп тавтологии не было, лан? wink
Чо смогла, навскидку выловила. Тут либо внимательно вычитывать, либо смыслом наслаждаться. Ых, а я не Цезарь... Серёж, хорошо! Ты "Гайю" задумывал циклом коротких рассказов? Кажется, я уже третий чтила. Glück (21/05/17 21:23) •
пылающие ярким, синим светом. - здесь запятака не нужна, бо разные значения у пралагаков.
Тёмно-серые шлемы из металла способного противостоять лазерному оружию покрывали головы. - а тут запятаки после "металла" и "оружию" нужны!
К тому времени демонстранты исчезли с экрана, и там суетно замелькали фото отелей с круглыми комнатами, с прозрачными потолками, с ваннами из местного чёрного камня, напоминающего мрамор. - мне кажется тут достаточно одного предлога "с", дальше уже напрягает. У тебя же перечисление? Кстати, после точки в этом предложении новое начни с большой буквы.)))
Извеков вздохнул, отвёл взгляд от теле рекламщика - у тебя до этого теле-рекламщик везде через дефис было.)))
Но пока что ни одной представительнице женского пола не удалось всерьёз отвлечь снайпера, как от рабочих проблем, так и от насущных проблем его друзей. - здесь перебор с проблемами. А если так:
как от рабочих, так и от насущных проблем его друзей?
многообещающих взглядах серебристо-кожей - тут дефис лишний, можно и одним словом записать.
темнокожий сибирианец с планеты Сибериус - почему сибИрианец с планеты СибЕриус?)))
Робот-переводчик, прикреплённый в виде броши к вороту его затейливого, длиннополого кафтана, невозмутимо перевёл на межгалактический язык фразу о невоспитанных землянах. - после "затейливого" запятака не нужна.
во время зачистки орбитальной станции от внезапно нагрянувших туда пиратов с планеты «Стелла» галактики «Одинокая гавань» - почему названия планеты и галактики в кавычках?
мгновенно блокирующий у пиратов возможность управлять пружино-образным телом. - пружинообразное - одним словом.)))
Извеков заметил, что усевшись на этот, почти что детский, стульчик, станет ниже ростом наполовину и робко возразил: - тут не уверена, но "почти что детский" вроде выделять не надо.
и остановился возле старинного, музейного, школьного шкафчика для учебных пособий. - опять запятаки лишние, у прилагательных разные качества
За стеклом, на полочках стояли глобус – модель Земли двадцатого века - тут либо запятака лишняя, либо нужна ещё одна, если "на полочках" уточнение.
- Ох, Игорь Петрович, Игорь Петрович, «На ходу подмётки рвёте», - тут не поняла, зачем в кавычках с большой буквы? И если уточняешь, что так говорили предки, кавычки тоже лишние.
- Совсем другое дело! – от деловито откашлялся и продолжил, - очепятка, должно быть "он"
даже испуганный вид ранее невозмутимо-холоднокровного профессора - эээ... профессор принадлежал к земноводным?))) Может, хладнокровного?
С улицы, не смотря на толстые каменные стены, - как бы "несмотря" тут пишется вместе.
Опытный стратег с ходу вник в непростую ситуацию - тут "сходу" вместе, бо наречие
- Вам – да, нужно выбраться, во что бы это ни встало. - описка по Фрейду! Во что бы то ни стало.)))
как углубились и размножились морщины на бледном лице, - как-то мне тут слово "размножились" не оч. Умножились? Или другой синоним.
Склони гордыню перед великой цивилизацией - сёжа склоняют голову. Умерь гордыню?
и со словами «А это - результат опыта!» - тут случайно перед кавыками двоеточие не надо?
Безресничные, плёнчатые веки - не надо запятаку
громыхнул гром -найди к "грому" другой глагол-синоним, шоп тавтологии не было, лан?
wink
Чо смогла, навскидку выловила. Тут либо внимательно вычитывать, либо смыслом наслаждаться. Ых, а я не Цезарь... Серёж, хорошо! Ты "Гайю" задумывал циклом коротких рассказов? Кажется, я уже третий чтила.
Glück (21/05/17 21:23) •