Я выгрыз бы апельсин целиком. Делиться? С какой стати? Столпились тут, топчетесь, вон вас сколько… Фрукта на всех не хватит. Вот чо ты закатываешь глаза, тощая тварь колючая? Взял и ушел. Быстро, я сказал! С надеждой, ага, на лучшее. А это еще чего, что за хрень сучит своею лапкой? На, и исчезни из поля зрения (так и прибил бы тапком) Вы, желторотые, хватит кря, зыркать хорош хищно. что ни отламывай вам – все зря понаплодились тыщами. Берём, что дают, и пшли вон вместе с аппетитом взросшим. Вам что, может, отдать лимон, или ананас тети кошки?! Все голодают. Бревно грызи, а не ломай трагедию, Ты - водоплавающий образина, кое кем не доеденный. Я тут делю апельсин, кстати! Я – долек его даритель! Смотрите, завидуйте, и опять завидуйте и смотрите. Мышка, кузнечик, шелупонь всякая все удовлетворены социально!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Мы делили апельсин, Много нас, а он один. Эта долька - для меня. Эту дольку я ням-ням, Эту - снова я возьму, Эту - мне, а не ему. Эту - волку. Мне не жаль. Вот и съели урожай...
Много нас, а он один.
Эта долька - для меня.
Эту дольку я ням-ням,
Эту - снова я возьму,
Эту - мне, а не ему.
Эту - волку. Мне не жаль.
Вот и съели урожай...
Сто двадцать
Поэты мельчают -
Не те масштабы,
Не та грандиозность планов,
Поэт современный
сопливей бабы,
Униженной хулиганом.
Пусть жизнь по - иному
Сейчас устроена -
Без вихрей и революций -
Противны мне столбики
Пи*ора гнойного
О смысле его поллюций.
На фоне дерьма наносного
И броского,
На фоне зловонной жижи -
Каленые рифмы - штыки
Маяковского
Втыкаются к сердцу ближе.
Сто двадцать - немалый срок
Для поэта,
Распятого в назидание
Тем, кто сегодня насилует лето
Жаждой исповедания.
Эй, вы, любители стройной формы,
Ревнители позы "раком",
Скажите мне, до каких же пор нам
Писать вас с нетвердым знаком?!
Я сам таков, не корчите рожи,
Я сам из зловонной жижи,
Но знайте - во мне уже точит ножик
Безумный романтик рыжий!
И знайте - минуют еще сто лет -
Никто сказать не посмеет,
Что в веке ушедшем
Болтался поэт
Несвежим бельем на рее!