Пробита лодка. Сети унесло.
До берега ещё полмили ходу.
Клянёт судьбу старик седобородый,
ворочая поломанным веслом.
Большая рыба снова сорвалась,
зажав тройной крючок в холодной глотке.
И гаснет день, по-зимнему короткий,
крепчает шторм.
Луны янтарный глаз,
открывшийся в бездонной вышине,
раздулся и таращится недобро.
И всё сильней трещат у лодки рёбра,
и борется старик, остервенев,
со жгучим ветром, так его растак,
со слабостью в истерзанных ладонях.
Ну нет уж! Он себя не похоронит,
дойдёт, не сгинет.
…Руки распластав,
к бесплодной дюне вышвырнут волной,
лежит старик невзрачной серой птицей
и еле дышит.
Даль морская снится –
с дневным уловом он спешит домой,
как прежде, благодарен небесам.
Но рыбина к придонным травам тянет…
Плывёт луна.
Над ветхими сетями
колышется тростник, как райский сад.