Мне часто бывает предельно сложно накинуть на прошлое чёрный креп. По моему, всё-таки невозможно, а если точнее сказать - безбожно надеяться память упрятать в склеп.
Поэтому прошлое вновь приходит. Так в камеру смертника шлют конвой. И снова уводит меня, уводит туда, где никто меня не находит. Где Лёха... Братишка... Ещё живой... *** А вы попадали в горнило бреда, когда непонятно, где явь, где сон? То едешь на поезде без билета, то, вроде, за кем-то идёшь по следу. В истерике духи ведут беседу. И хохот, и всхлипы.... То вой, то стон...
По жаркому телу бегут мурашки. Проносятся тени... - Куда вы? Стой! Как будто сквозь вату: - Спокойно, Сашка. И женщина плачет: - Умрёт, бедняжка! И Лёха: - Нет, вылезет! - Будет тяжко. - Не важно! И шёпотом: - Я с тобой.
Наделав в палате переполоха, в себя прихожу. За окном - рассвет. На стуле кемарит усталый Лёха. Но после чуть слышного стона-вздоха Он вскинулся: - Сашка! - Привет. - Привет! Какой же ты вредный мужик, бродяга! Едва не заставил меня рыдать. - Хотелось бы видеть. На два затяга Найдёшь покурить? - Обойдёшься! - Скряга! - Маэстро, тебе бы лишь обозвать.
Мы тихо болтаем, почти невнятно, Как будто играем мечты на слух. - Стихи я твои прочитал. - Понятно. - Не сердишься? - Что ты! Скажи: и как там? - Отлично. Особенно то... Про луг...
- Меня до сих пор непонятки гложут: За что убивали? Мой друг притих, подумал и высказал: - Непохожесть. И тихо добавил: - А я ведь тоже Мечтал посчитаться с тобой. - И что же Тебе помешало? - Прозрел за миг.
Смеюсь: - Как я здорово испугался! Едва вспоминаю - по телу дрожь. Уверен был: жить мне лишь миг остался, когда ты с ножом на меня подался. Прищурился Лёха: - Чего ж не сдался? Смотрел мне в глаза и плевал на нож.
- Надеялся, что придушить сумею. - С разбитой башкою? С одной рукой? - И что? Улыбается Лёха: - Верю. А я вот боялся, что не успею Сказать, что не с ними я, брат, с тобой!
Он снова задумался: - Знаешь, Сашка. Я понял там, сразу и навсегда, что жизнь то по сути - цветок-ромашка. - Люблю - не люблю? - Нет: попал-промашка. - Ещё подойдёт:то легко-то тяжко. Смеётся мой друг: - То коньяк - то бражка! - Да, тихо ты! Выгонят же, балда.
Как доза снотворного препарата - прохлада ладони его на лбу: - Спи, Сашка.Тебе поправляться надо. А то мне вломы воевать без брата. И помни, что я за тебя - порву. *** Ему оставался всего лишь месяц до дембеля. День уползал в закат. Я помню, с машины наружу свесясь, он нам приказал: - Не торчать, развесясь! Вдруг - выстрел, и наземь упал мой брат.
Засада. И снайпер, набивший руку, вогнал в него пулю с пометкой "смерть". Горячая кровь изо рта у друга. Мой крик: - Где он, падла?! Урою, сука! Взрыв слева, взрыв справа. Звенит над ухом и падает чёрной лавиной твердь.
Откуда-то сверху приходят звуки и память: засада, нас жмут в кольцо. Тут кто-то, пригнувшись, как близорукий, стараясь в крови не запачкать руки, ногой развернул на себя лицом.
Я тщетно стараюсь в него вглядеться. Мне виден нацеленный автомат. Попался... Теперь никуда не деться... Слова, словно нож, проникают в сердце: - Маэстро?! Ну, надо же... Здравствуй, брат...
Вот это, пожалуй, страшнее ада. (Его уже видел и не боюсь.) Пытаюсь подняться - пинок: - Не надо! - Продажная морда! - Кончай с бравадой! - Какая ж ты всё-таки сволочь, Рус!
Заметно, что фраза его задела: затвор передёрнул, на грудь - ногой, и нервно гуляет зрачок прицела. А я, как назло, не владею телом. Рус цедит сквозь зубы: - Глаза закрой.
- Облегчить задачу? Шалят нервишки? А кто обещал мне в лицо стрелять? Спиной не могу. Извиняй, "братишка". (Осознанно, зная, что дело - крышка, я злю его.) - В лоб бы тебе, мальчишка! - Какие проблемы? Добей! - Молчать!
Негромкую речь в стороне услышав, закончив метаться и став собой, Рус жмёт на курок... Но немного выше бьёт очередь. Гильзы звенят чуть слышно и падают прямо за головой.
Руслан наклоняется: - Тихо, Саша. Отходим мы. Скоро придут твои. Ты выживи. Слышишь? А дружба наша поймёт:переполнена болью чаша. Притихни, а я ухожу. Живи!
*** Порой мне бывает предельно тяжко накинуть на прошлое чёрный креп. Я слышу ночами: - Ну, как ты, Сашка? И очередь бьёт надо мной врастяжку. Два брата... Два друга... Судьба-ромашка... Оборваны листья, и мир ослеп...
.......................................
норм