На Эверест индюк бы взлезть не смог,
хотя в своём сообществе он — бог.

Но может размечтаться даже лапоть,
когда ума у оного — палата,
и, возомнив себя хрустальным башмачком,
застыть на грязной лестнице ничком.

Случается такое! Вот поди ж:
вдруг соловьём себя представил чиж;
и мыши мысль, в гордыне шебурша,
возвысилась до звёздного ковша:
тщеславия влекомая игрою,
мышь вспомнила, что рождена горою!
А посему давно пришла пора
почтить мышей, коль мыши мать — гора!

Мышь смерила весь мир на свой аршин,
себе самой назначив высший чин.
Не стоит прочих мудрость и отвага
сей родовитости великой мышьей саги.

О, мыший род! Созвездие имён,
небес причастен и непревзойдён !
Лишь горний мир им близок по родству,
и боги — по свойству́ и естеству!

С тех пор сообщества с покорностью несут,
приняв, мышиный гнёт, закон и суд.

С бумажных гор их будущность вершат
потомки джомолунгменных мышат.