Лучшей смерти чем та, что приголубила Сергея Николаевича, и придумать трудно. Он еле слышно вздохнул, проверяя очередной отчет о командировке, и больше уж и не выдохнул. Тихим ангелом вознеслась его душа к небесам из кабинета, где осталось сидеть осиротевшее тело.
Хватились не сразу. Видно, что-то святое было в Сергее Николаевиче; во всяком случае тление его не тронуло, нехорошего запаха не ощущалось; единственное, он весь как-то усох и согнулся сильнее обыкновенного. Голова еще ниже склонилась над отчетами, пальцы еще крепче сжали авторучку, а ноги еще глубже задвинулись под кресло. Так и сидел, как при жизни.
Не выходил? Ну так что ж, все знали, что работник он усердный, в конторе чуть свет и домой по вечерам не торопится. А куда? Ни родных, ни близких... Ничего не подписывал? От него и при жизни подписи не добьешься... Не откликается? Глуховат был покойный... И нелюдим...
Открылось все через полгода, случайно как-то, по-глупому. Один шутник решил крысу ему за пазуху подбросить, уж больно не любил он Сергея Николаевича; прокрался в кабинет, сунул руку за шиворот - а там лед, и кожа как камень. Чуть сам не помер со страха.
Скандал, большой скандал замаячил на горизонте. Как? - не заметить смерти работника? - исправно платить по ведомости? - представить к квартальной премии? И кого? - страшно выговорить! - покойного! Да что же это творится в организации?!
Генеральный долго совещался с заместителями, все прикидывали, как поумнее представить дело да кого на место усопшего.
Серьезно все взвесив, решили не замечать и впредь, оставить все как есть, только зарплату Сергею Николаевичу урезали в три раза и к премии больше не представляли. Так и сидит.