Оксана никогда не подавала нищим. Принципиально. Отдавать свои кровные «за так»? Ща-а-ас! Чем эти люди лучше, и почему им все должны?

Девушке виделась в этом великая несправедливость. Можно раздавать листовки, развозить почту, подметать улицу, цветы продавать. Петь в подземке, наконец! Было бы желание. А так, выходит, одни пашут, а другие – берут «на шару». И ещё неизвестно, у кого по итогу больше денег.

Музыкантам, кстати, Оксана подавала с удовольствием. Потому что не клянчат – честно трудятся. И заплатить за услышанную песню – совсем не то же самое, что отдать просто так. Равноценного обмена ещё никто не отменял.

Бывает же, дашь просящему рубль, а он десятку сверху требует. И смотрит при этом, будто удушить собирается. Как на классового врага глядит, сволочь. Ещё и в спину тебе плюёт, когда отворачиваешься. Зачем оно надо?!

Но как же доброта? Милосердие? «Да не оскудеет рука дающего»?

На эти вопросы девушка легко находила ответ. Быть добрым – не означает позволять себя использовать. Быть милосердным – не значит поощрять бездельников.

И никто никому ничего не должен. Это было аксиомой, глубоким убеждением и главной жизненной ценностью.

До одного случая.

То ли звёзды так сложились, то ли две полоски на тесте внесли сбой в отлаженную систему, но пройти мимо той цыганки Оксана не смогла. Девчонка была совсем молоденькая, с огромным животом, и с таким отчаянием в глазах, что захотелось обнять и плакать.

Ноги остановились. Рука сама полезла в карман за двадцаткой. А нищенка, внезапно схватив её за эту руку, зашептала: «Не надо денег! Забери лучше ребёнка, всё равно отнимут и продадут!»

Испугавшись, девушка попыталась вырваться, но та вцепилась ещё сильнее: «Забери, слышишь?! Ты добрая, хорошая, будет сыну твоему старшая сестрёнка! Христом Богом прошу!»

Шокированной Оксане с трудом удалось освободиться и сбежать.

Цыганку она больше не видела. Но через пару дней нашла на своём пороге маленький плачущий свёрток.