Апрель приветствовал дождём. Прохладным, мерзким дождём, проникающим за шиворот, брызгающим на штанины, старающимся намочить тебя всего сквозь одежды. Михал Мироныч, опустив кепку пониже на глаза и вжав голову в плечи, прячась от ливня под зонтом, обходя широкие лужи и перешагивая мелкие, шёл на службу в «Патентное бюро» на Воскресенской, мечтая лишь о том, чтобы в этот ранний час не было клиентов.

Нет, работу свою Михал Мироныч любил. Как-никак 35 лет на одном месте. Но раздражало огромное количество шутников. Или «дурачков», как их Михал Мироныч про себя называл. Приходит, к примеру, парень и хочет средство от воров запатентовать. А именно: перед каждой квартирой посадить бультерьера со специальным чипом в ошейнике, который реагирует на движения хозяина. Ну не бред?

Михал Мироныч забежал в здание, стряхнул с зонта и кепки воду, поднялся на третий этаж и двинулся по коридору к своему кабинету. Ещё издалека он заметил посетителя. Тот сидел на стуле перед дверью с табличкой «Патентное бюро» и что-то записывал в толстую тетрадку в зелёной обложке.
Михал Мироныч остановился перед кабинетом.

- Вы ко мне? - спросил он.

Посетитель поднял голову, и Михал Мироныч смог рассмотреть его лицо. Русые волосы, нос средних размеров, серые глаза, кажущиеся чуть больше из-за квадратных очков в чёрной оправе. Недельная небритость придавала некую элегантность. Одет мужчина был в свитер с капюшоном, джинсы и белые кроссовки.

- Да, если можно.

Голос его был спокойным, хотя лёгкое волнение Михал Мироныч всё же уловил.

- Ну, проходите. Чем могу?

- Я бы хотел запатентовать эту ручку. - Неуверенно начал посетитель. - Здесь три стержня. Синий, синий и синий...

- Постойте, - перебил его Михал Мироныч, - зачем три одинаковых стержня?

- Так они не одинаковые совсем. Один — для написания стихов, второй — для сочинения прозы, а третий — для исполнения желаний.

«Начинается», - подумал старик, - «ещё один дурачок на мою голову».

- А что, одним стержнем нельзя и стихи и прозу писать? Или список пожеланий составить?

- Что вы!? Эдак мы таких делов наворотим! Всё согласно инструкции. Если вам, к примеру, нужно написать стихотворение, то только первым стержнем пишите. Тогда рифмы сами собой подбираться будут, а образы и метафоры картинку волшебной сделают.

- Ну, ну, - Михал Мироныч смотрел на изобретателя то ли с интересом, то ли с жалостью. - А второй, стало быть, сюжеты для прозы сам выписывает. Если детектив, то с интригой до самого конца, а если любовная лирика, то никого равнодушным не оставит. Так, что ли?

- Именно! Вот вы меня понимаете! А для желаний надо третим стержнем писать. Просто записать своё желание на листе бумаги, сложить потом из него самолётик и запустить в небо.

- Ну, ну.

Михал Мироныч был полностью уверен, что перед ним очередной шутник. Он посмотрел на стенной календарь. Точно, сегодня первое апреля. И как теперь поступить? «Расколоться»? Выгнать шутника к чертям собачьим? Или подыграть ему, мол, ага, верю я тебе? Наверное, так будет спокойнее. А то кто его знает! Может, буйный сумасшедший попался.

- А знаете что, - сказал Михал Мироныч как можно мягче, - вы нам оставьте свою ручку. Мы подумаем.

Посетитель внимательно смотрел на старика, как бы решая, можно ли тому доверять, а потом кивнул. Взял лист бумаги и записал свой номер телефона. А потом ещё дописал мелким почерком строчку из стишка: «пусть всегда будет солнце».

- Хорошо. Только обязательно позвоните мне.

- Всенепременнейше! - Михал Мироныч был рад избавиться от этого посетителя.

Когда же дверь за клиентом закрылась, старик бросил ручку в стоящее рядом мусорное ведро, затем подошёл к окну, в которое всё ещё барабанил дождь, чуть приоткрыл его и выкинул листок с номером телефона на улицу, приговаривая:

- И какого чёрта им дома не сидится!? Зачем, спрашивается, ходить по государственным учреждениям и морочить занятым людям голову?

Дождь прекратился, как по волшебству. В небе сияла радуга, переливаясь на солнце всеми своими цветами.

- Апрель, апрель — никому не верь, - пробормотал Михал Мироныч и сел к столу разгребать бумаги за прошлый месяц.