Жарким и хлопотным выдался июнь в этом году. На двух концах расположенного на косогоре дачного участка, как никогда, было суматошно. На нижней части расплодившиеся прошлым летом ужи охотились за озёрной рыбёшкой и лягушками. Утром спустишься к озеру с солнцем поздороваться, только на каменный мол осторожно ступишь, как чуть ли не из-под ног змейка выскочит, юлой промелькнёт и – в воду. Чёрной лентой скользит, маленькая голова с жёлтыми пятнами строго вперёд смотрит. Если по дорожке дальше пройти, то из промежутков между камнями, как из амбразур, другие змеи выползут и к первой поплывут. Зрелище не для слабонервных, хотя глаз не отвести.

     А на верхнем конце участка трясогузки посреди жирных кустов бадана потомство вывели. Хозяева клумбу не трогали, растения так плотно разрослись, что прополка не требовалась. Но всё равно трясогузки, как могли, близко к гнезду старались никого не подпускать. Верещали без умолку, над головами без конца летали, успокаивались лишь, "прогнав" хозяев подальше. Две птички день и ночь трудились, орущих птенцов кормили. Насекомых – раздолье, но хозяева даже глубокой ночью просыпались от обиженного голодного гвалта птенцов.

     Птичье пение, бабочки, цветы, ароматы – почти райский сад. Ужи в саду, хоть и змеи, но к птицам и людям равнодушны были. Ничего беды не предвещало. Просто внезапно ушло, не попрощавшись, солнце. Где-то прогремел гром, внезапный ливень пришёл. Хозяева еле в парник успели заскочить. Такого ужаса в этих местах ещё не случалось. Посреди июня град величиной с перепелиное яйцо падал так, как будто белые камни с неба сыпались. Да такой частый, что выскочить из парника, до дома добежать, даже не думай! Оставалось смотреть, как быстро крыши белеют, а на газоне снежные поляны разрастаются. Когда же ад закончился, быстрей домой побежали в сухое бельё переодеться, горячего чаю выпить. Во двор уже не было нужды к вечеру выходить... Ночью, в первый раз, птенцы не разбудили хозяев. А наутро и взрослых трясогузок не видно было. В полдень одна прилетела, поодаль поскакала, и – опять тихо и никого.

     Талант чаще всего, как змея: и перезимует, и солнца дождётся, и в ненастье найдёт, где спрятаться. А вдохновение иногда – будто несчастливый птенец: только из гнезда вылететь готов был, но первая градина - и нет его.