- Смерть придет из моря, - сказал Александр. - Сегодня.
Янек поспешно отложил газету.
- Что такое? - переспросил он растерянно, прищуриваясь на взлохмаченные радужной пеной волны. Вода в море казалась пепельно-серой, усталой. - Какая смерть?
Он привык к чудачествам друга, к странным фразам и нелепым пророчествам. Привык к рассказам про таинственного младшего брата Мариуса. Янек видел этого ребенка два года назад, когда мать привозила его в инвалидной коляске на пляж. Вялая улыбка идиота, волосы, чернильными сосульками свисающие на лоб, и шестипалая рука, которая слабо шевелилась, словно пряла что-то из воздуха.
Таким запомнился Янеку Мариус. И, конечно, спящим. Он спал всю свою недолгую жизнь и никак не мог проснуться, даже ел во сне.
Но Александр то и дело вспоминал о каком-то предсказании, и по его словам выходило, что Мариус будет спать до конца времен и очнется, когда наступит последний день.
- Алекс, ну о чем ты? - терпеливо возразил Янек. - Пойми, оно не разумно. Это просто большое скопление воды. Нет в море никакой смерти.
- Что ты знаешь о воде?
Янек пожал плечами.
- Однажды я захотел пить и налил воду в стакан, - продолжал Александр. - И держал его в руке, а в это время ссорился с отцом. А потом выпил и отравился. Почему, как ты думаешь?
- Может быть, совпадение.
- Слишком много совпадений.
Фраза прозвучала настолько пугающе, что Янек вздрогнул и взглянул на море. Солнце, постепенно наливаясь вечерней краснотой, ползло к горизонту, и поверх оливковых волн протянулась едкая закатная дорожка.
Янек понимал, о чем говорит его друг. Вода впитывает эмоции и копит до тех пор, пока не придет пора отдавать назад. Море не мстит, оно возвращает нам то, что мы бросили в него - наше, человеческое.
Но ведь не сегодня же? День казался обычным.
Янек потянулся к валяющейся на песке газете. Он не успел дочитать статью о больной раком телезвезде. Нет, он как раз остановился на том, как мать утопила четверых детей, чтобы отомстить мужу.
- Сегодня, - сказал Александр. - Потому что он проснулся. Мы вошли в комнату, чтобы покормить его завтраком, а он не спит.
- Кто? - Янек не сразу сообразил, о ком речь. - Мариус? И что он сказал?
- Ничего, - Александр, похоже, был шокирован вопросом. - Но глаза у него желтые, как у змеи.
Янек опустил взгляд в газету, но читать не мог. Над пляжем повисла тишина, темная и такая плотная, что казалось, ее можно резать ножом.
Даже волны улеглись, сделались маленькими, обратились в яркую разноцветную рябь на поверхности воды. И среди этой морской ряби что-то металлически засверкало, гладкое и блестящее, точно спинки дельфинов.
- Вот оно, - прошептал Александр.
- Что? Где?
Заходящее солнце било в глаза жесткими пронзительными красками.
Но через мгновение и Янек увидел. Очевидно, увидели все, потому что кто-то закричал. Из моря на перепуганных людей сплошной блестящей стеной надвигались танки — мокрые, облепленные бурыми гирляндами водорослей.
Янек попытался смигнуть мираж. Но монстры не исчезли, они были реальны, как расцвеченное оранжевыми перьями небо, как сбившиеся в жалкую кучку облака, густые и неприятные, точно прогорклая сметана.
Тысячелетиями мы кидали в море наши обиды, ненависть, страхи, не ведая, что там кристаллизуется из них на дне.
Кажется, есть несколько мгновений до того, как по тебе тяжелыми гусеницами прокатятся твои собственные злые фантазии и ночные кошмары, еще можно убежать, но ноги тонут в зыбком песке.
И тогда Янек сделал то, что делал в детстве, когда ему бывало страшно — спрятал лицо в ладонях. Мир нырнул в темноту, жар, крики, лязг и скрежет. В нем что-то рушилось и рвалось на части, стонало и вопило от ужаса.
Когда Янек очнулся, то обнаружил, что лежит ничком, пляж пуст, а обожженный, залитый кровью песок дымится, словно пепел в кострище. Повсюду валялись искореженные тела, но Александра среди них не было. Альбинос пропал, как будто море шершавым языком слизнуло его с берега.
Янек с трудом поднялся на ноги и побрел по широкой литорали, под быстро темнеющим небом, стараясь не смотреть в ту сторону, где над далеким городом разливалось кровавое зарево пожаров.
Впервые в жизни Янек попытался заговорить с морем и понял, что ему нечего сказать. Разве что попросить прощения. Море, послушай, мы перед тобой виноваты. Мы ненавидели друг друга и отравили тебя своей ненавистью.
Но ведь мы и любили друг друга тоже. Значит, там, в глубине, должна быть наша любовь, маленькая, робкая, беззащитная, похожая на птицу с туго спеленутыми крыльями. Лежит на дне, под черной толщей воды, и спит, но если проснется — то может оказаться сильнее танков.
В отчаянии Янек представлял себе, как она вспорхнет из свинцовых волн и взовьется над полыхающим миром, точно белый голубь над растерзанной Герникой.
А по городу, среди обугленных развалин и спаленных дотла стен одиноко бродил другой мальчик, очень похожий на Александра, только черноволосый и худенький, с желтыми, как у ядовитой змеи, глазами.